Як-28П и Чукотка - 1

IV. Гл-1. Первые впечатления

     И снова декабрь. Двадцать седьмое число 1980 года. Почти Новый Год.  И  снова  мне надо отправляться к новому месту службы. Это становиться уже традицией. На этот раз отправляюсь я из Смирных, что на славном острове Сахалине, на не менее славный Чукотский полуостров. На аэродром с чудным названием "Угольные Копи". Веет от этого названия чем-то «старорежимным». Интересно и то, что из 528 иап меня переводят в 529. Нумерация полка меняется всего на единичку.  А расстояние от 528 иап до 529 иап почти  три тысячи километров. Мне раньше всегда казалось, что уж тут, на Дальнем Востоке, всё рядом, а оказалось, что с Сахалина до Чукотки ещё, как говорится, – целый лапоть по карте.

     С утра на аэродроме к вылету готовится Ан-12, полдня в него загружали ёлки,  дружескому полку отправляется царский подарок. Ведь нет на Чукотке ёлок, а что за Новый Год без них. Наконец, самолёт загружен. Загружаемся в него и мы – семь лётчиков со своими семействами. От старшего лейтенанта до майора. Нас, смирныховских, четверо и ещё трое, прибывших этим же Ан-12 из Спасска. По какому принципу отбирали лётчиков для отправки на Чукотку,  было непонятно. Можно было предположить два варианта. Первый: - отправляли «лучших» для усиления чукотского полка, ведь летали там из-за капризной погоды мало, с поддержанием влётанности, боеготовности были проблемы. Второй вариант: - при первой же оказии отправляли тех, кто по разным причинам начальству был бельмом в глазу. Хотелось верить в первый вариант, но что-то подсказывало, что вариант,  скорее всего, второй.

     Кто-то с жёнами и детьми, а такие,  как я, можно сказать, налегке – с одной женой. Загрузили в самолёт  пожитки свои, даже мебель, чем успел и я разжиться за два месяца после свадьбы. Если напрячь фантазию, можно считать предстоящий перелёт с Сахалина на Чукотку через Камчатку – свадебным путешествием.

     Набралось в Ан-12 пассажиров человек двадцать, - кто-то ещё летит до Елизово. Половину самолёта занимают наши пожитки, другую половину  ёлки. Народу много, мест в гермокабине, которая, собственно и предназначена для пассажиров, всего человек на десять, если поджаться. Посему располагаемся в грузовой негерметичной  кабине на откидных сиденьях вдоль бортов. Значит, полетим на высоте не выше четырёх тысяч метров. Самолёт, натужно ревя четырьмя двигателями, начинает разбег. Весь вибрирует, гудит и, сначала медленно, потом все резвее и резвее разгоняется по полосе. Чтобы не метаться по грузовой кабине, держимся за что придётся и ждём отрыва от ВПП. После взлёта все дергания и тряска должны прекратиться. Ан- 12, хоть самолёт и не новый, но крепкий и надёжный. Не раз приходилось на нём летать в качестве пассажира. В воздухе он как утюг – рассекает атмосферу как масло. Гудит, конечно, громко, но уверенно прёт вперёд и вверх. Где-то на середине разбега, из задней части грузовой кабин, из-под пола вдруг повалил густой белый дым. Как раз там, где лежали ёлки. Кто-то из наших лётчиков – пассажиров метнулся в кабину экипажа, оповестить о происшествии, но в этом не было необходимости – среди нас, в грузовой кабине, находился борттехник, спокойный, как удав. На наше удивление спокойно ответил:

- Всё нормально, это преобразователь сдох. Давно, зараза, должен был загнуться, иногда выделывается, мы уже и новый на замену приготовили, а он как назло перестал выделываться. Не менять же работающий. Ничего страшного, это обмотка дымит, сейчас всё прекратится.

     И точно. Дым прекратился, самолёт, как ни в чём не бывало, оторвался от полосы и спокойно,  уверенно набирая скорость, продолжал набор высоты. Для нас, конечно, всё это было удивительно, но у транспортников, видимо, свои законы и правила. Борттехник объяснил, что в электрической  схеме самолёта есть ещё преобразователи, которые обеспечат нормальную работу. Мол, не суетитесь, всё в ажуре. А преобразователь в Елизово, где мы должны ночевать,  заменят.

     В наборе высоты двигатели работают на повышенных режимах и их гул как-то мешает. Ждём, когда же наберём три тысячи метров, самолёт перейдет в горизонтальный полёт и двигатели гудеть будут меньше. Но что-то не похоже на переход в горизонт. И точно, борттехник объявил, чтобы все зашли в гермокабину, будем набирать высоту. Что-то не сложилось. Собирались идти на трех тысячах, а КП дает выше. Ну да, в грузовой негерметичной кабине выше четырёх тысяч не полетишь – кислорода маловато.  Набиваемся в гермокабину. Все двадцать человек. Женщин и детей кое-как усадили, а остальные могут поместиться только стоя, «нежно» прижавшись,  друг к другу. И так предстояло лететь не один час. Но нас, советских лётчиков, в советском же самолёте, трудно удивить. В такой ситуации есть даже плюсы –  если и захочешь, не упадёшь. Просто стоять – скучно. Нашлись карты, не полётные – игральные. У кого-то на плече стали перекидываться в «дурака». Всё веселее. И время идёт быстрее. Так, почти незаметно, прилетели в Елизово.

     После посадки и заруливания, только открылась рампа, все дружно побежали за отбойники – «мальчики» налево, «девочки» направо.

Близилась ночь.  Нас уже ждал автобус, отвёз в лётную  столовую, а после ужина отправились в местную гостиницу на ночлег. У меня нашёлся однокашник в Елизово. Летает здесь на Су–15. Живёт с семейством в местном ДОСе. Мы с женой переночевали у него. Поболтали за рюмкой чая. Есть хорошая особенность у ПВОшных аэродромов – почти обязательно найдётся однокашник. Училищ ПВОшных всего два, значит вероятность такой встречи один к двум. На следующее утро, после завтрака, нас уже ждал под парами наш Ан-12 с поменянным преобразователем, бодрый и готовый к новым подвигам.