Саша - 4

Меня выбрали комсоргом лаборатории, я не смогла отказаться и с обычной своей добросовестностью впряглась в эту лямку, хотя мне меньше всего подходила эта роль при моей робости и замкнутости. Правда, к тому времени я уже всеми силами старалась преодолевать эти качества, но не очень-то получалось.
В организации этой лыжной прогулки я, как комсорг, принимала непосредственное участие и не могла не поехать, хотя мне приятнее было бы кататься с Таней, с девушками из своей квартиры. В лаборатории ни подругами, ни друзьями я не обзавелась.
Вечером все, кто был на лыжной прогулке, собрались в квартире ребят. Принесли с собой кто что смог, накрыли стол, включили музыку, начались танцы. Я танцевала с Валерой. Саша, как всегда, держался шумно, развязно, видимо привык быть всегда центром компании. Он пригласил меня танцевать, уверенно положил руку мне на грудь. Я сняла его руку, он спросил: «Почему? Все так просто!» С такой откровенной наглостью я еще не встречалась, обычно это делают молча, а он глаз не отводит, смотрит в упор.
Компания собралась, в общем-то, малознакомая, разношерстая, веселье быстро пошло на убыль. Разбрелись кто куда, почти никто уже не танцевал. Сашка взялся бренчать на гитаре. Пел он плохо, по-моему, у него вообще не было слуха, но ритм чувствовал хорошо, танцевать с ним было легко. Мне хотелось, чтобы он замолчал, и я предложила ему потанцевать, потом он сказал, что я сама его выбрала.
Мы вышли на лестничную площадку, здесь его руки стали слишком смелыми, сначала я отбрасывала их, потом перестала. Он говорил, что я ему давно нравлюсь, я не верила ни одному его слову. Не то, чтобы у меня было ясное и четкое желание иметь ребенка. Материнские инстинкты во мне еще не проснулись, слушая в лаборатории рассказы Фаи о своем четырехлетнем сыне, я удивлялась ее восторгу: «С ним же столько возни!» Но если построить нормальную семью мне вряд ли удастся, я не смогу жить с тем, кого не люблю, то лучше иметь ребенка вот от такого. У него же все просто, легко полюбит, легко забудет, никаких переживаний с его стороны. И, по крайней мере, красив и здоров. 
В эту ночь я осталась с ним.
Он спал, а я лежала, отодвинувшись на самый край кровати, вжавшись в стенку, чтобы не мешать ему, и не могла уснуть ни на минуту. Все казалось так ужасно! Все только и будут говорить обо мне, пальцем показывать. Подобные обсуждения я уже слышала не раз, только еще героиней их не приходилось быть. Если бы хотя бы любила! Я и в глаза-то теперь никому не смогу посмотреть. А его соседи по квартире?
Днем я не пошла на работу, взяла отгул и осталась одна дома. Бродила по квартире, мучилась от стыда, страха, горечи. А он? Как всегда весел, развязен, шутит и смеется с девчонками?
Только во второй половине следующего дня нашла в себе силы посмотреть на него. Он не отвел глаз, я просто утонула в их темной глубине, жутковато сжало сердце. Говорят, глаза – зеркало души, какая же она? Вот такая темная, непонятная и … красивая? А он был очень ласков, но это ни о чем не говорит, наверно он такой со всеми.
Я всеми силами старалась убедить себя (и его?), что мне нет до него никакого дела, он мне не нравится. Но почему же так невыносимо, когда он на моих глазах заигрывает с другими девушками, а они улыбаются и кокетничают с ним? У меня усложнились отношения с ребятами лаборатории, я уже не могла по-дружески подойти к ним, что-то спросить, казалось, что они увидят в этом какой-то намек, будут думать только плохое.
Новый год встретили порознь, но позднее встречи продолжались. В городе имелось всего два ресторана, там знали назубок своих постоянных посетителей,  рьяно следили за порядком. Сашка мог ходить в ресторан хоть каждый день, насколько хватало денег. Его мать работала ревизором по всем магазинам Днепропетровска, денег в семье хватало, сын, похоже, не знал ни в чем отказа. В ресторанах иногда перебирал, начинал вести себя слишком развязно, его переставали пускать, а со мной его пускали всегда. Кстати со мной он ни разу не позволял никаких непотребных выходок, всегда был безукоризненно вежлив, танцевал почти все танцы со мной. Если ему хотелось пригласить другую девушку, обязательно спрашивал у меня разрешения. Заказывали немного: бутылку вина, фрукты, кофе.  Все время танцевали, танцевал он очень хорошо, я тоже любила танцевать.
А потом мы шли вместе либо к нему, либо ко мне в общежитие, одну из комнат нам освобождали.
Он начинает мне нравиться, у него веселый, легкий характер, но я вижу, что никаких чувств у него ко мне нет, и мы с ним слишком разные люди. Я не воспринимаю его цинизм, пренебрежение к людям, чрезмерную уверенность в себе. Хотя, может быть, это и привлекает, у него есть то, чего не хватает мне. И у меня  все то же чувство, которое осталось у меня на всю жизнь в отношениях со всеми мужчинами.  Мне кажется, что он уходит от меня и чуть ли не сразу идет к другой женщине. Я никому не верю.