2 февраля 1969
Ходил с Кузькой. Зайка спит в маминой комнате, в нашей спит мой отец — Золотухин Валерий Сергеевич, что я написал, — задумался и рука нацарапала собственное имя — Сергей Илларионович. А я задумался над тем, что вчера, когда наши артисты наблюдали со сцены и потом, когда он зашел в антракте, многие говорили о моей на него похожести и сильной. Вот не ожидал. Говорят, чтобы быть счастливым, надо сыну походить на мать, а дочери на отца. Отец что-то плохо себя чувствовал и не хотел даже ехать:
— Оставил бы ты меня, сынок, одного.
Но я не мог ему не показать театр, то, чем я занимаюсь в жизни, пусть знает. И он не пожалел.
— Что он обмороженный у тебя, красный такой, — Игорь Петров спросил.
— Он поддатый малеха? — спросил В. Высоцкий, когда отец встретился с ним. — «Ага, привет Вам, значится, от всей дальней Сибири», — и в буфет. Горячей воды попросил. Кипятку, ну где взять чистого кипятку в театре, где разводят ведерный чайник мутного пойла и выдают его за чай. Но стакан этого пойла пришлось отдать, он выпил. И как будто все отлетело, — как потом говорил.
После спектакля он сел на помост, на котором мы в фойе выкобениваемся, положил рядом пальто и стал меня дожидаться.
Дома, перед выездом, пока он отдыхал, я готовил его к выходу в народ. Выгладил брюки, рубашку, дал свою майку, зимние ботинки, которые прошлый год мне продал Высоцкий, вычистил от Кузькиных волос пиджак, собрал ему фрачную пару.
Думал ли я когда-нибудь увидеть моего родителя со сцены?! До того это мне странным, необычным и грустным делом показалось… Отец смотрит!! А мне бы хотелось, чтобы он как можно больше понял, все казалось, что артисты быстро говорят и тихо вдобавок, что он не разберет смысла, в чем дело.
Я не поехал 4-го на запись передачи о Макаренке. Месяц репетировал и отдал кусок другому. Все были уверены, что я снимаюсь, даже шеф…
Высоцкий. Валерий заболел.
Шеф. Как-то странно он заболел.
Высоцкий. Почему странно? Что, человек не может заболеть?
Шеф. Да нет, просто странно.
Ладно, х. с ними со всеми. Странно, не странно, а в общем я боялся за вчерашнего «Галилея», некоторые думали, что я в говне не хочу участвовать, мало я говна переиграл, до этого мне сейчас.
Свободное копирование
