7 июля 1968
Господи! Кажется, вечность не сидел за столом. Неделя июля — первая съемочная, первые тревоги, радости и огорчения. Снова и снова я не доволен собой, сценарием, режиссером… Но это ладно. Осталась неделя отпуска, а потом — тайга. Надо многое проверить и приготовить, что взять. Полтора месяца тайги, соседство с энцефалитными клещами.
За эту неделю мне не восстановить в подробности, что было, что думалось. По хронике.
1 июля: Освоение и съемка с Масановым. Я с большого похмелья с Никитиного дня рождения. Ночевали с Зайчиком в театре на стульях, Венька у шефа в кабинете. Спали всего три часа и то кое-как. Больше ничего не могу вспомнить. Да — приходил автор, удивился, что я, а я требовал с него водки.
8 июля 1968
Сегодня начинается второй объект, вторая неделя съемок. Приехал Полока с «Интервенцией».
Не гляди на мир в пол-ока,
Гляди в оба, как Полока.
Привез Гелю, Регину, Уржумцева растыкивать по театрам, по училищам. Полоку выдвигают на Государственную премию за «Республику Шкид».
Высоцкий переживает укол. Когда вышел из машины перед театром, я его испугался — бледный, с закатывающимися глазами, руки трясутся, сам качается. В машине, говорит, потерял сознание. Аллергия. Меня пока пронесло. Может, после второго-третьего хватит.
Взял гармонь в театре. Хочу показать Назарову «Ой, мороз, мороз».
Я вернусь домой
На закате дня,
Обниму жену,
Напою коня.
9 июля 1968
Два дня пьянства. Даже ночевал не дома. «Интервенцию» могут положить на полку. Ситуация жуткая. Бедный Полока пробивает картину и устраивает Регину в институт. Вчера был у Люси Высоцкой, пил много и долго. Зайчик прилетел из Душанбе и обиделся на меня: «Как тебе не стыдно, как тебе не стыдно…» Привез меня Володя чуть тепленького к парадному…
13 июля 1968
Суббота.
Закончился какой-то период моей жизни — двухнедельный. Сейчас жизнь измеряется состоянием дел в «Хозяине». Первый материал, первые обсуждения. Вчера смотрело объединение и выразило полное удовлетворение материалом. Будто бы даже Биц сказал, что «материал очень хороший». Пришли на площадку, поздравили Назарова, меня, оператора. Леонов: «Не занимайся ты, ради Бога, сочинительством. А то Можаев на тебя в суд подаст, все равно это топором получается». Кремнев: «Валера, ну что же, очень хорошо… Все нормально» и т. д.
Перед этим с Леоновым смотрел и Можаев и тоже остался будто бы удовлетворенным: «Ну, это другое, по сравнению с пробами, дело, Золотухин встал на ноги» и т. д.
Свободное копирование
