Детские годы - 18

На фото: Украинская школа №17 на Пересыпи, в которой я занимался два года

Была жаркая сухая погода. За нашей машиной стоял шлейф из дорожной пыли, который не спешил осесть долгое время. На пустых полях после уборочной компании остались только скирды (стога) соломы. Часто дорогу перебегали неугомонные зайцы и суслики. В стороне от дороги встречались гнездовья дроф, уцелевших после жнивья. Величавые птицы чувствовали себя не совсем уверенно после уборочной компании, оставшись при своих больших объёмах совершенно открытыми. К двадцать первому веку этот вид птиц полностью ушёл с нашего континента. Грузовик с вещами был ещё далеко, когда наша М-1 домчала нас к городу. Проскочили Хаджибеевский и Куяльницкий лиманы и по дороге Котовского подъехали к Ярмарочной площади. Мы успели проветрить квартиру и передвинуть оставленную тётей мебель из соображений, куда мы будем ставить нашу мебель. Когда подъехала машина, соседи помогли перенести вещи от узких ворот в дом, так как автомашина ЗИС не мог въехать во двор.

Так началась новая жизнь в городе. На Ярмарочной площади, где был наш дом, было две школы, старая школа №30 с преподаванием на русском языке, и новая трёхэтажная школа, построенная на месте разрушенной церкви, №17. Здесь преподавание шло на украинском языке.

Мать решила, что я должен продолжать заниматься в украинской школе. Брат пошёл записаться в школу сам, но не в школу на Ярмарочной, а в школу №12, где занимались его друзья по двору.

Отец уехал в деревню и продолжал работать до новых перевыборов в Райисполкоме. На должность председателя исполкома претендовала Мария Ткаченко, прежняя заместительница отца. Сдав исполком, отец приехал в обком КПУ. Он просил, чтобы его отпустили из села на работу в город. Он больше ничего не просил. Семья уже жила в городе.

Однако его просьбу не удовлетворили и, как бы издеваясь над ним, дали ему направление работать в том же районе и в том же селе начальником Райпотребсоюза. В делах торговли отец не разбирался, никогда на этой работе не работал. Однако обком решил так, значит, нужно было выполнять его решение. Если положить на стол партийный билет, то на второй день будешь сидеть в тюрьме.

Из обкома отец пришёл домой ни жив, не мёртв. Даже тогда, когда его судили за «расстрел поросят», он себя лучше чувствовал, ибо знал свою правоту и чувствовал поддержку народа. Здесь же было прямое издевательство, а все бывшие друзья из обкомовских служащих боялись его защитить.

Мать на это известие отреагировала по-своему. Она заплакала и ушла в другую комнату. Через несколько минут она вышла, подошла к отцу, обняла его и тихо сказала:

– Ничего, успокойся, мы и худшее переживали, это тоже переживём. Вот только бы дочь спасти, а остальное всё переживём.

На следующий день отец уехал. Пришли врачи. Они подтвердили диагноз болезни. Колит в тяжёлой форме. Прописали лекарства и сказали для проформы «Будем надеяться, что она поправится».