Октябрина

  Из разговора с одесским мальчуганом :

     -Ты море любишь?

     - Я без мора жить не могу.  

     Октябриной на флоте все величали линкор Октябрьская Революция (бывший Гангут).

     Раннее утро.  Рота выстроена на верхней палубе. Командир линкора в звании контр адмирала  приближается к нам. Наш командир,  офицер немного с сумасшедшинкой, летит навстречу и докладывая, что курсанты Высшего Военно-морского училища прибыли на практику, буквально ест глазами начальство. Затем, после обмена приветствиями нас распределяют по подразделениям.

     Я попадаю  в команду обслуживающую вторую башню главного калибра. Калибр каждого из трех стволов 306 мм. Использовать для  стрельбы сразу несколько стволов нельзя - может сорвать  башню.

    Активно участвуем в жизни  боевого корабля. Непрерывные тревоги, обучение всем премудростям морской службы, бесконечные приборки.

     Какой далекой музыкой звучит команда:

     - Палубу скатить и пролопатить. С каким бы удовольствием я взял бы  сейчас швабру с прибитой резиновой полоской и стал бы лопатить палубу. Увы, раньше надо было стараться. Палуба была такая чистая, что летом на ней можно было спать. Свободного времени почти не было. Если можно было поспать, ложился и сразу засыпал.

     По традиции командир корабля был общим отцом, но, фактически всеми делами заправлял старший помощник. В корабельном уставе четко сказано:

« Частое пребывание старшего помощника на берегу несовместимо с должностными обязанностями». Недаром, мой брат Юра, капитан первого ранга, вспоминал, что когда был старшим помощником, командир,  сходя « на берег» говорил:

      - Я в субботу сойду, а ты за меня в воскресенье посидишь.

     На линкоре старшим помощником служила легендарная личность, мой отчим Цветков Василий Васильевич. Фактически всю жизнь ,с четырех лет он был рядом.Я называл его отцом. Очень умный и волевой. Морская служба была главным  делом  его жизни. Когда шел по левому борту, нерадивые матросы перебегали на другой борт.

     К нам приехал начальник нашего факультета контр-адмирал Федоров. Ходил в чистом, но порядком поношенном  кителе. Крутил  «солнце» на перекладине и когда  звучало по трансляции: « Команде купаться» выходил в плавках на конец «выстрела» и с высоченного борта линкора прыгал  в воду.

     Все его просто обожали. К сожалению, был подвержен обычной русской болезни и вне службы, частенько бывал в невменяемом состоянии.

     Были и совсем  потешные товарищи. Нам прислали  майора, небольшого росточка, которого тут же прозвали «микро майором»  Службы совсем не знал и однажды- вместо  того, чтобы скомандовать:  «Руби рангоут» по которой гребцы шлюпки вынимают  мачту из специального гнезда и укладывают ее на банки  (сиденья) между гребцами, он лихо скомандовал: « руби шпангоут»(поперечные реб9ра жесткости бортовой обшивки судна).

     Однажды ему пришлось  перебираться по выстрелу на борт корабля. Дул ветер и лил дождь. Бедняга никак не мог встать на мокрую поверхность бревна и стал верхом передвигаться к борту корабля. Сбежались все матросы и, конечно, от  души веселились.

     Корабль участвовал в стрельбах и всегда получал отличные оценки.

     Частенько нас навещали известные артисты. Приехал Сергей Филиппов, в каком- то поношенном свитере. Перед выступлением принял на грудь пару рюмашек, но все равно, выступление было очень смешное, тем более,  что нам, молодым ребятам всегда хотелось повеселиться.

     Самых здоровенных ребят: Валю Федоровского, Вахрамеева, Дзицкого, Дзекунова , Запорожцева и меня посадили в одну шлюпку и стали называть призовой. Мы много тренировались и единственное, что мы делали действительно хорошо, это брали  старт.

         Наш командир шлюпки, тот самый офицер с сумасшедшинкой, очень любил демонстрировать  это наше замечательное достижение.

 И вот однажды, давая команду- Весла на воду,  с его головы   слетела  фуражка с белейшим  чехлом и шлепнулась в грязную воду. Она не успела утонуть, и когда ее вынимали из воды с нее падали грязные капли.

     Наш линкор, гордо рассекая  воды Балтики, посетил Балтийск, Лиепаю, Калининград Все прибалтийские города похожи друг на друга. В кафе

  пахнет  хорошим кофе и свежими булочками. Но население нас не любит, смотрит неприветливо и даже надменно. Не то что смеха, улыбки не увидишь. Более менее были  приветливы  только партийные функционеры. А к симпатичным барышням лучше не подходи., Окатит презрительным взглядом и делает вид, что  по русски ни бе, ни ме.

       Вечерами, перед отбоем, я любил постоять на самом носу корабля. Горели только ходовые огни и я  всем нутром чувствовал эту  громадную махину быстро двигающуюся вперед.

     Эта была часть нашей государственной мощи, нашей радостной мощи летящей  через раздвигающуюся  тьму, туда,  где всем будет радостно жить и свет любви проникнет в  наши души. И мы все будем счастливы, несмотря ни на что, будем счастливы.