Нил вытекает с экватора, и переносит из недр африканских старинную весть перецветших культур; вкруг истоков его закипает таинственно жизнь: африканские недра доселе таят неизвестности; береговая же Африка уже со времени Васко-де-Гама заселена европейцами; в недрах ее полагали когда-то «Офейру» (о ней гласят древние); солнце там жжет: пережженный есть «афф» – африканец.
Имена Уайта, Беккера, Ливингстона, Ю. Юнкера (москвича), Спика, Барта, Швейнфурта, Стэнли, Нахтигаля нам дороги; их труды, их отвага, их воля нам бросили свет на «Офейру»: к ней путь через Египет, через Нубию, через Судан к полноводным «нианзам», к водоразделам великих двух рек: Конго, Нила, а также: к водоразделу меж западной «нианэой» Чад и «нианзами» Нила.
В сороковом году Ливингстон углубляется в страны «Офейры», исследуя южные тропики, где он проводит шестнадцать томительных лет: он исследует весь юго-запад; переходя Калахари[1], проходит к истокам Замбези, еще неоткрытым, заходит в центр Африки, где в Лилианти[2], в селении негров, он долго живет; и отсюда проходит сначала на запад (до берега океана), потом – на восток, к Зензибару, пересекая всю Африку; он во втором путешествии открывает нианзу Ниассу, исследуя берега: путешествие длится шесть лет[3].
В это время как раз Спик и Грант (англичане) проходят к «нианзам» Виктории и Альберту и от истоков Бахр-ель-Абиада проходят наверх, к Кондокоро, где к ним спускается экспедиция Уайта Беккера; Беккер спускается вниз: он исследует Альберт-нианзу[4]; поздней Ливингстон поднимается с запада, с устья Ровумы[5] до озера Ньяссы; оттуда идет к Танганайке, где Стэнли находит его; Стэнли много исследовал области Конго; и можно сказать – создал Конго.
Немного позднее наш Юнкер исследует реки Собат и извилистый Бахр-ель-Газаль (то притоки великого Нила); он в семьдесят девятом году пробегает впервые по странам Ньям-Ньям, и дойдя до водораздела между Нилом и Конго, исследует реку Уэлла, приток Конго, растянутую на тысячу километров; ее переходит; и – ходит по речке Непоко – притоку реки Арувими (по ней ходит Стэнли; она – приток Конго); затем Юнкер правит свой путь до великого, нильского устья, где в Ладо встречается он с Эмином-пашей, отрезанный с севера от Египта махдистами[6]. Через короткое время с реки Арувими к стране Уаделай направляется к Стэнли, проходит к нианзе Альберту, уводит Эмина, спускаясь с ним к Зензибару.
Этим рядом смелейших проходов по странам «Офейры» впервые бросается луч на огромные области, где начинается Нил и Конго.
С Каира, естественно поднимаясь по Нилу, плывешь в зеленеющих и цветущих прибрежиях; тихо проходит Египет, возвысясь седой стариной: Абидос поднимает храм Сети; весь белый он высится на бесплодии у деревушки; и зеленеет по берегу «дурро»; порой желтоватые горы покажутся издали; вот – Дендарах, где богине Гатор был воздвигнут возвышенно храм средь бесплодной степи; под колоннами вечером реют гиганты летучие мыши; и далее – то поднимаются степи, то пальмовый лес зеленеет; Карнак поднимается храмами на таинственных, лотосоподобных колоннах; аллею сфинксов зовет; и Луксор улыбается розой под пальмами; немы колоссы мемносские; брызжут зеленые краски прибрежий; чинары, акации, пальмы; средь них обнаженные почвы; открыли святилища здесь Мариэтт и Навилль; здесь копался в грунтах Масперо, извлекая могилы. Воздвигнуты Гатор, храмы Менту-Хотеп, Рамессеум; оранжевы, желты обрывы ливийского пустыря.
Далее, поднимаясь по Нилу, вы видите храм, посвященный могучему Гору в Эдфу, поражающий красотой своих форм; недалеко от храма Эдфу-Ком-Омбос, крокодиловы мумии, храм высоко над рекою; здесь царство пшеницы и сахарных тростников; вблизи острова Филэ природа меняется: жгучая, грозная; жадно пески подползают к воде; поднимаются с запада горы; здесь храм, посвященный Изиде; и далее – начинается Нильский изгиб; начинается Нубия от Ассуана к Хартуму – шесть нильских порогов. И вот поднимаясь к Нилу за Ассуан, к Уади-Хальфе, вступаем мы в область огромных порогов. Здесь Нил нам рисует извив: с Ассуана к Хартуму теперь громыхают экспрессы; проезда по Нилу здесь нет; к Ассуану подкрался порог; у Хартума – последний порог; он по счету – шестой; от Хартума бежит пароход к Кондокоро; и – далее: к Ладо; за Ладо же – область «нианз»: экваториальная Африка.
Побережье Бахр-ель-Абиада[7] с Хартума сначала безжизненно: здесь происходит слияние с Бахр-ель-Азраком[8], которого берег отвесен; отлог берег Белого Нила; его как бы нет; появляется остров Гассание; берег покрыт полосою мимозовых чащ; эти чащи порою затоплены; и лихорадки господствуют; далее – дали пустыни[9], где водится все еще Dipus-aegiptiacus (грызун); и летают ливийские голуби; но – попадаются: яйца страусов; страусы водятся[10]
Далее – мир расширенья болот; появляются холмики; при отплывании против течения Нила, налево являются страны шиллуков, направо являются холмики, крытые сочной травой; страны дикков простерты отсюда; кругом берега поросли тростником; побережье шиллукского берега в мощных лесах; деревушки проходят, ютясь над косматыми пальмами; всюду стада; на реке челноки странной формы: амбак[11] служит им материалом; сидят в челноках чернокожие; ловят баграми обильную рыбу средь звона болотных москитов; мелькают в воде красноперые окуни; плавает Tetrodon phica, которая может раздуться, набрав много воздуха; и одиноко сидит на суку неподвижный журавль; вот вдали показался продолбленный ствол; притаился шиллук, прижимая багор; у него ожерелье на шее; слоновая кость обвивает браслетами руку его; иногда он покрыт толстым слоем золы, защищающей тело от роя москитов[12].
Между тем берега изменяются; там, где вливается тихий Собат; поражают пространства болот; и не знаешь порою: болотом или Нилом плывешь; изменяется вид побережий и быт чернокожих; здесь всюду деревни различных племен; исхудалые киттчи, накрывшись леопардовой шкурой, просунут свои черномазые морды из зарослей сахарных тростников; забелеет перо завитое убитого страуса с черной главы исхудалого киттча, пасущего где-то стадо быков; или на берег выбежит шир[13], размахавшись дубиной из черного дерева; или стоит он, склонясь на копье, на одной лишь ноге (то – любимая поза); с макушки торчат петушиные перья; а там – поселение широв: все – круглые хижины; около берега видишь посевы белейшего лотоса; женщины будут потом собирать семена его; есть элиары, есть боры: подай руку им; они сделают вид, что хотят в нее плюнуть (то – вид благодарности)[14].
Спросишь, как имя; ответят тебе:
– «Джокциан!»
Очень звучное имя!
По берегу видишь ты дхуру (то хлебное дерево); видишь ассасиа, из которой готовят танин, есть колючки киттуро, a pystia stratiotes[15] плывет островками; амбак, тамаринд и папирус, пальма-долап здесь – всюду; сидит птица лонзик на… голове бегемота; вон тот, проезжающий здесь на дахабиэ пришлый араб, приготовит тебе бегемотовый суп (очень вкусный); пока же, напялив тарбохш[16], он играет на легкой рабабе[17], что делает он в этой местности? Приготовляет из гарра (плода) прекрасную краску, которую после везет вниз по Нилу.
Поплыв по Собату, увидишь ряды тростниковых голов (точно сахарных); яйца страусов их украшают; живут в них нуэры; коль ты попытаешься вдаль углубиться, оставив челнок, ты увидишь следы проходящих слонов; ты услышишь рыканье льва в баобабах, услышишь пронзительный крик попугая и рев павиана: и карморан пролетит (птица-хищник); жирафы и страусы здесь начинают пастись[18].
Ниже немного пустившись по Нилу до Бахр-ель-Газаля[19], увидишь в дождливое время – озера, озера, озера: в бездорожье видишь лишь русла иссохших болот; за болотами – дым и зарево; то выжигают сухую траву; вся страна, распростертая к юго-западу от впадения Бахр-ель-Газаля в Бахр-ель-Абиад, простирается в людоедские страны, Ньям-Ньям, по которым ходил еще Швейнфурт, впоследствии ж углубился в них Юнкер на семь долгих лет.
По Бахр-ель-Газалю плывут травянистые бары[20], южнее – леса окаймляют притоки реки; и южнее еще деревушки Ньям-Ньям, засевающих «элевзину»; растет здесь «трекулия»; плод ее – с голову человека; и прячется страшный «шимпанзе», дерущийся палкою: рощи бананов, масличные пальмы, гигантского вида жуки поражают тебя[21]; углубившись южнее еще, ты выходишь на берег притока великого Конго; за ним в лесных чащах уже попадаются карлики; их изучили и Висман, и Стэнли, и Юнкер, и Вольф; и о них говорит Франсуа.
Если же опускаться все ниже по Нилу, минуя Кондокоро, то опустишься к Уаделаю, изученному экспедицией Стэнли и Беккером; Юнкер сюда приходил; здесь истоки великой реки; это – область Нианз: экваториальная Африка; ниже, пройдя за Уганду к «нианзе» Виктории и опустившись еще, ты доходишь до Ньяссы, которой длина 200 миль; ширина – 50–60; далее – голубое простертое озеро: Танганайка; горами и лесом покрыты ее берега; окаймленное скалами красного сланца, лазурится озеро; фыркают в нем бегемоты и плавает рыба моиндэ; отсюда же начинается область, которую изучил Аивингстон: он прошел меж пространствами нижних озер (Танганайкой и Ньяссой) и меж пространствами, отделившими эти озера от берега океана по речке Ровуме[22].
Здесь пышная флора: копал простирает в потоки лучей свои парные листья, серея стволом, осыпаясь орехами; черное дерево точит смолу; мозикизи и нтибьэ растут всюду, – каменный дуб, рододендры, мазук; всюду мбэбва дарит чернокожих плодами; смоковницы, заросли фиговых пальм, бамбуки; молодою листвою, оранжево-красной и розовой реют прибрежья Ньяссы; и всюду растет пальма-фикус; те гущи проплетены сетью толстых канатов; то вьющиеся растения; и они – паразиты[23].
Покрыты травою жирнейшие земли; трава итикатика простерла свои глянцевитые листья в моэр и моэмбо (то – травы); цветут имбири голубыми цветками; оранжевы здесь орхидеи, пурпурятся царские кудри, цветут полевые лобелии; и голубеют чилобэ; растительность носит остатки каменноугольного периода[24].
Здесь, меж цветов, пролетает подчас бич скота – ядовитая муха це-це; рои мошек «кунго» танцуют над мощным бугром муравейника; в листьях же прячется мзиэ, милейшая мелодичная птичка; и водятся белые ибисы; слышится звук «чук-чук-чук»; это весть подает молодой марабу.
Не перечислишь зверей: леопарды, слоны, носороги, гиены, львы, буйволы, зебры, певучая утка, крысоподобная «сензе», и прочие; изредка встретишь слона-альбиноса; и есть альбиносы средь негров.
Здесь водится чорт, или «соко» – мартышка[25]; ее безволосая, светло-желтая морда с двумя бакенбардами, с жидкой бородкой порой нападает из-за ветвей на ребенка; с гримасою бросится с ним в гущу листьев, кричит и балует, и щиплет ребенка; и с криком бежит негритянка под желтою пяткою «соко», мелькающей в лиственных высях; и вдруг с вышины негритенок летит к ногам матери; в высях хихикает «соко»; и пальцами чистит огромные ногти; когда на него нападают, то он наступает; и – бьет по щекам; если ранят его, он рукою из раны своей вырывает копье, подлетает к обидчику Монде или Мпонде, или Чимбве; и, откусив ему пальцы, спешит в густолистие, где он пучками травы затыкает глубокую рану.
Свободное копирование
