автори

1425
 

записи

193674
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Michael_Bortnikov » Генеалогическое дерево

Генеалогическое дерево

06.09.1950
Одесса, Одесская, Украина

Сразу хочу предупредить, что материал этот я публикую, главным образом, для своих многочисленных родственников и потомков. Считаю, что интернет - лучшее хранилище для подобных вещей.

 

Разбирая на днях дачную половину своей библиотеки, я нашёл за книгами записную книжку, которая затерялась лет пятнадцать - шестнадцать назад, судя по записям.

 

Полистал её, конечно. Половины друзей и знакомых нет уже, к несчастью, в живых.  О судьбе многих других мне мало что известно.

 

Мобильными телефонами в то время мы ещё не пользовались, а номера домашних  можно не проверять: в Одессе они изменились абсолютно все, и без определённой системы, а многие, вообще, от домашних телефонов отказались.

 

Зато внутри книжки, между страниц, меня ждал сюрприз: генеалогическое дерево нашей семьи, нарисованное моей рукой именно в те годы. Мама ещё была жива, и при памяти, и подсказала мне то, чего я не знал: имена моих прадедов.

 

И вот они, в самом верху страницы. Чем занимались, не знаю. Но позабытые имена хоть нашёл, и то хорошо. Верю, что рано или поздно, эту мою публикацию прочитают дети и внуки, и потому пишу подробно всё, что помню о своих родственниках.

 

Мой дед, Бортников Василий Ефстафьевич и моя бабушка, Бортникова (её девичья фамилия мне неизвестна), Анна Егоровна Бортникова, жили в Троицке, Челябинской губернии. По крайней мере, именно там родился у них Иван, мой отец.

 

Чем дед в жизни занимался, не знаю. А родовая фамилия у него была связана с бортничеством, древнейшей формой пчеловодства, при которой борти, улеи, обжитые пчёлами,  размещались высоко в дуплах деревьев.

 

Сколько предки мои  прожили на белом свете, не знаю, как ведаю и того, знала ли моя мама свою свекровь. А вот со свёкром она познакомилась уже будучи замужней, это я помню. Рассказывала, что открыла дверь, а на пороге стоит настоящий цыган. Отец мой тоже был цыганского типа, дети не в него внешностью пошли.

 

Были у деда с бабушкой и другие дети - Степан, пропавший из поля зрения отца в конце тридцатых годов, и Александра, моя тётя Шура, по мужу Кривобокова. Муж её, по словам отца, работал заведующим гаража, был арестован в тридцать седьмом, и не вернулся.

 

Детей у тёти Шуры было трое, и долгое время все они жили в Свердловске: Женя Кривобоков, с ним я встречался и в детстве, и на поминках брата, Лиля и Люся (наверное, Людмила). Вот Женя как раз на деда был похож, и на отца моего тоже. Цыганская порода.

 

Сын Лили, Лёня Жуков, несколько месяцев жил в нашей семье в Ростове, он меня лет на пять младше. Две дочери были у Жени, в Свердловске, их имена я позабыл, и не записал. Сам же он, женившись вторично, переехал на ПМЖ в Тольятти, ехали они с новой женой и собакой из Свердловска на машине. Жену, кажется, звали Таей.

 

Помню его рассказ об этой поездке. Женя говорил, что между этими городами тогда - примерно, в 1970-м, невозможно было купить по дороге продовольствие, и собаку нечем было кормить. За подлинность этого факта ручаться не могу, за что купил, за то продал. Больше я его не видел, и вряд ли он ещё жив, он меня на пятнадцать лет старше.

 

Сестёр Жениных я никогда не видел, но мама моя переписывалась всю жизнь со всеми родственниками, и племянницы отца ей писали, причём, обе всегда и на всё жаловались.

 

О детях Люси я ничего не помню, судя по "дереву", у неё была одна дочь.

И это всё о родственниках по отцовской линии.

 

У мамы родичей было больше. Жили они в Вятке.

Отца её звали Александр Иванович Просвиряков, и умер он молодым, после гражданской, точнее не скажу. Просвиряковы - фамилия древняя, занимались они выпечкой просвир, употребляемых в богослужении.

 

Просфорой, или просвирой, называется круглый церковный хлеб небольшого размера, испеченный из муки и воды с добавлением соли. На верхней части просфоры ставится печать с изображением восьмиконечного Креста Христова и надписью: «Се Агнец Божий, вземляи грехи всего мира». (Это из интернета).

 

Жена его, а моя бабушка, Афанасия Никаноровна, родила пятерых детей, Зоя, моя мама, родилась четвёртой. И как я уже писал, после смерти дедушки, маму к себе забрала её крёстная, Марья Ивановна, сестра покойного отца.

 

Именно она маму вырастила, воспитала, научила всему, что знала сама, а главное, науке браться за любое дело без боязни. Своих детей у Марьи Ивановны не было, а муж был - Савватий Яковлевич Мокрушин. Последние годы своей жизни он провёл в Одессе, в нашей семье, и был единственным дедушкой, которого я знал.

 

Как бы то ни было, у мамы было три кровные сестры и родной брат Николай. Но начну рассказ о них по старшинству.

 

Старшую сестру звали Ниной, и было у неё двое детей, Римма и Лёня, Римма жила в Чите, в семье были мальчик и девочка. Наверное, и сейчас племянники мои там живут. У сына, Лёни, который остался жить в Вятке (Кирове) - три мальчика, имён их я не знаю.

 

Жили в Кирове и дети дяди Коли, маминого брата, умершего раньше всех, в конце пятидесятых. Старшую его дочь звали Ией, у неё были мальчик и девочка, Неля, которая сама потом родила двух мальчиков, а младшего сына звали Сергей, и была у него, судя по "дереву" одна дочь.

 

Причём Ия и Сергей со своими детьми тоже жили в Вятке, а вот Неля уехала в Тюменскую область и работала в Сургуте бортпроводницей. Я её, кажется, даже видел, смутно этот момент вспоминается, мы с ней ровесники. Читинских же родственников и вятских никогда не видел, не встречал.

 

Мама больше дружила с близкими ей по возрасту сёстрами: Марией, бывшей на пару лет старше её, и Зиной, чуть моложе. Обе они обосновались почему-то в Тюмени, и все мои сестры и братья там перебывали, все, кроме меня.

 

Тётя Маруся, любимая наша тётя, Мария Александровна Волошина (Просвирякова), вышла замуж за Владимира Волошина. Жили они в Тюмени, и детей у них не было. Наверное, поэтому, тётя Маруся несколько раз к нам приезжала и гостила подолгу. Она была похожа на маму, только чуть крупнее её.

 

Мужа тёти Зины звали Разумник, редкое, наверное, имя, я больше никогда его не слышал. Сын тёти Зины от первого брака был лётчиком, звали его Львом, и с ним я дважды встречался в Москве, где он жил долгие годы.

 

Лев Вторыгин был бортинженером, и мы с ним за считанные часы успели проникнуться взаимной симпатией и нашли общий язык. Он меня учил водку вином запивать, братан, называется! Помню двух его дочек, Марину и Лену, и адреса у меня их даже записаны, но после стольких лет и Лёвиной смерти уже и встречаться как-то незачем, ничего у нас уже общего нет.

 

Мало кто остался в живых из старшего поколения, наверное, только моя старшая сестра Лариса, которой уже восемьдесят два.

 

Осталось упомянуть только рано умершего моего брата Станислава, покойную старшую сестру Татьяну, и многочисленных моих племянников: Лену, дочку Славика, учительницу, мать троих прекрасных детей, её братьев, и тоже с большими семьями: Илью в Москве и Женю в Киеве. Это всё - потомство Славика.

 

У Татьяны трое детей: Иван в Одессе, Сергей в Сваляве, Зоя в Москве. Все семейные и с детьми. У Ларисы тоже было два сына Саша и Ваня, который умер в тридцать три года, если не ошибаюсь от серьёзной болезни. Их детей я уже перечислять не буду, слишком их много.

 

Самым бедным на детей и внуков оказался я сам. Владислав, живущий сейчас в Москве, только недавно обзавёлся дочерью, а моя Катя всё ещё не замужем. Не встретила пока своего суженого.

17.02.2020 в 10:46


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама