Память моего дневника - 23

Память моего дневника. Глава 23

Конец истории

Первого апреля я написала в дневнике, что мне предложили выдвинуться в президенты школы, и нет, это не было шуткой, хотя выглядело весьма иронически. Вот только этого мне не хватало. Думаю, всё дело было в том, что никто просто-напросто не хотел этим заниматься. Хорошо, что мне хватило ума отказаться от этой безумной затеи.

Через неделю после этого прошла научно-практическая конференция. Сначала я выступила с докладом о лошадях на естественнонаучной площадке, а потом перешла на гуманитарную площадку, чтобы там рассказать об авторской песне. За то, что результатом второй работы была настоящая песня (пусть и сочинённая в соавторстве с Надеждой Алексеевной), выделило мою работу среди прочих, и мне присудили первое место.

Ещё через неделю прошло последнее в том учебном году занятие по фортепиано. Надежда Алексеевна решила, что перед экзаменами мне будет лучше освободить даже это время, чтобы была возможность подготовиться.

Тогда мы готовились к танцевальному конкурсу. Конечно, каждый класс выбирал свой танец, и уж точно ребят из других классов приглашать к себе было нельзя. Уж не знаю почему, возможно, для того чтобы поддержать Татьяну Александровну, я согласилась участвовать. В тот год выбрали парный танец. Я даже не помню, с кем танцевала. Но Денис узнал об этом и написал мне после конкурса: «Давай расстанемся». Для меня это было совершенно необъяснимо, поэтому я настояла на встрече с ним, чтобы в очередной раз оправдываться перед ним.

А на следующий день как-то так получилось, что он пошёл со мной в Бард-Альянс, потому что тогда был конкурс Окуджавы.

В «Луче» Денис почему-то рассердился, что-то высказал мне, а потом не нашёл ничего лучше, чем уйти без объяснений, оставив меня с переживаниями. Конкурс. Помню, как сидела в этом зале, мысленно распекая себя и с трудом сдерживая эмоции. Возможно, читателю знакомо это состояние, когда немного знобит от переживаний.

На следующий день он, конечно, не разговаривал со мной.

После школы он мне позвонил и позвал к себе. Разумеется, я пришла, чтобы помириться. Сначала он был хмурым и ждал, что я ему скажу, а сказать мне было нечего. Но потом мы как-то заключили мир, пусть и ненадолго.

Наше общение было мучительно для нас обоих. Каждый раз я думала: как только он скажет (или напишет), что мы расстаёмся, я соглашусь с этим. Но в результате всё произошло иначе. И тут я должна упомянуть одно апрельское событие.

Это была экскурсия в анатомический музей медицинской академии. Вот это было по-настоящему здорово. Мой интерес ещё подогревался тем, что я размышляла о своём возможном медицинском будущем. Человеческое тело мне всегда казалось полным загадок, поэтому экскурсия вызвала у меня много восторгов.

Денис тогда ездил с нами. В автобусе он всё время пытался, что называется, достать меня. Что бы я ни говорила, он высказывал противоположную позицию как некий личный принцип, как бы абсурдно она ни звучала. Вскоре мне это стало надоедать, и я замолчала. Мне хотелось ехать в тишине, но Денис всё равно пытался вызвать меня на разговор, чтобы перевести это в спор, что, видимо, ужасно развлекало его.

Я вдруг увидела этого человека таким, каким он был в действительности, без моих представлений о нём и попыток оправдать его вспышки гнева. Это был конец, хотя поставить последнюю точку было не так-то просто.

После экскурсии я какое-то время медлила. Боялась сделать Денису больно, поэтому не сразу решилась признаться даже себе в своей нелюбви. Через неделю после этой поездки Денис в очередной раз удалил меня из друзей, заблокировал (всё, как полагается), и я решила ничего не предпринимать.

Какое же это было счастье избавиться от гнёта последних десяти месяцев. Я почти физически ощущала какую-то лёгкость от обретённой свободы.