Александр Солженицын, будучи к тому времени уже за границей, прислал брату Александру большое письмо, в котором одобрял его решение остаться в стране. Привожу отрывок из мемуаров Александра.
«Письмо Солженицына очень поддержало меня. Но мало кто решился бы дать такой совет: выбрать не вольный Запад, а тюремный Восток.
Забегая вперед, скажу, что Солженицына потом мучила совесть за то его письмо. Вернувшись в 1994 году из эмиграции в Москву, он через несколько дней позвонил мне и, сокрушаясь, говорил, что очень переживал за свой совет, что его много лет мучила совесть, потому что он как бы подтолкнул меня в лагерь. Я возразил ему, что все было бы так же и без его письма, но он в свое время очень укрепил мой дух, и я ему за это был и остаюсь благодарен. Все действительно так и было. Александр Исаевич это, конечно, понимал, но ведь совесть — явление иррациональное, ее укоры объяснениям не поддаются».
Поступок Солженицына сомнителен не только из-за подталкивания в лагерь брата. Вряд ли Александр Исаевич имел точную информацию о ситуации с заложничеством и отдавал себе отчет о последствиях своего одобрения. Поддержкой Александра он и меня подталкивал в лагерь. Кажется, это ему и в голову не пришло. В принципе, находясь в безопасном далёко, нельзя давать подобные советы. Как нельзя, будучи на воле, давать советы такого рода заключенному. Диссиденты, поддерживавшие брата, имели на то право. Им самим грозила тюрьма. Но не Солженицыну. Не знаю, насколько иррациональна совесть. Но укоры совести объяснениям поддаются. Если вглядеться в свои поступки.
Свободное копирование
