В нашей ребячьей группировке роль негласного предводителя взял на себя Лёвка Васильев, который одновременно опекал двух своих младших братьев. Он был ненамного нас постарше и ростом повыше, но не слишком сообразительный, поскольку несколько раз оставался учиться на второй год даже в начальных классах. У него, если вспомнить, были некоторые способности к рисованию. Несколько позднее он даже делал попытки поступить в Московское Строгановское училище и посылал на конкурсный отбор свои картины. Пик его обучения завершился седьмым классом уже после окончания войны. Выше должности дамского парикмахера местной цирюльни у него карьера не вышла.
А тогда в старшую возрастную группу уличных ребят он не был допущен, хотя с ними общался постоянно и нахватался кое-каким элементам их хулиганского поведения и разговорного жаргона.
Он был главным инициатором всех наших как хороших, так и сомнительных проделок. В разговорах с мамой о том, как я провел тот или иной день, с моего языка не сходили отзывы, сказанные, чаще всего, в превосходной степени:-- "Лёвка сказал то-то... Лёвка сделал так-то... Лёвка научил тому-то... С Лёвкой ходили туда-то ...".
Мама не запрещала мне с ним поддерживать отношения, но настоятельно предупреждала, что Лёвка, как бы сейчас сказали, из неблагополучной семьи, и может научить дурному, как, например, стянуть или присвоить себе чужое, поэтому я должен сначала хорошенько подумать, прежде чем следовать его советам.
Действительно, однажды произошел случай, который полностью подтвердил опасения мамы, а я бесповоротно разочаровался в порядочности Лёвки. Кумир был низложен со своего недосягаемого пьедестала.
Сопутствующие обстоятельства этому событию были следующие. У нас на втором этаже дома в сенях находился чулан, толстая дубовая дверь которого накрепко закрывалась на внутренний замок и, поэтому, по всей вероятности, местная шантрапа от этого не имела покоя и спокойствия. Особенностью запорного устройства было то, что при каждом повороте большого массивного ключа, имеющего сложную резную бородку, раздавался громкий мелодичный звук.
Следует заметить, что в нашем чулане ничего ценного не хранилось, кроме старой домашней утвари: изношенной и пришедшей в негодность одежды, обуви, распаявшихся медных самоваров, сковородок, чугунков, кастрюль, ухватов, керосинок, примусов и других предметов бывшего употребления, которые не представляли какого-либо интереса, а годились, разве только, для сдачи в утиль.
Лёвка решил проникнуть в этот чулан, действуя на меня методом шантажа и запугивания. Под каким-то предлогом орава мальчишек во главе с Лёвкой пришли ко мне домой, но из-за невыносимого холода обстановка здесь совершенно не располагала к каким-либо играм. Я попытался уговорить ребят, что дома нечего делать и лучше всего будет, если мы пойдём гулять на улицу. Тем более, что, по моим предположениям, вот-вот с минуты на минуту мама должна была возвратиться домой из школы.
Мне сразу не понравилось нахальное поведение Лёвки, когда он, обследовав всю квартиру и не найдя ничего для себя интересного, стал настойчиво требовать, чтобы я открыл чулан. Несмотря на мой категорический отказ, Лёвка по-прежнему упорно настаивал на своём требовании и неожиданно для меня пустился на бесстыдный шантаж: он нарисовал несколько рисунков непристойного содержания и разместил их в комнате на недоступной для меня высоте в разных местах.
Я в беспомощной злобе метался по комнате, пытаясь уничтожить эти постыдные рисунки, но он не давал мне этого сделать. Пацаны, которые в это время находились рядом, были безучастны к происходящему, возможно, из-за боязни вызвать неудовольствие своего "вожака" и молча наблюдали, чем закончится это противостояние. Находясь в состоянии полного унижения и глубокой фрустрации под чудовищным психологическим давлением и напором этого подлеца, я смалодушничал и достал требуемый ключ от чулана.
Лёвка выхватил ключ из моих рук и, стремглав, бросился в сени к чулану. Все ребята с нескрываемым интересов последовали за ним. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сорвать и уничтожить скабрёзные рисунки. Выбежав в сени, я услышал мелодичные звуки открывающегося замка и увидел, как этот вымогатель скрылся в тёмном проёме чулана.
Мне показалось, что прошла целая вечность, пока этот шантажист находился в чулане. На самом деле пролетело всего несколько минут и случилось чудо, которое я ждал с нетерпением. По лестнице на второй этаж поднималась мама. Она, как потом рассказывала, услышала по музыкальному звуку, что открывают чулан, это её удивило и насторожило. В последующий момент все непрошенные гости с позором были изгнаны.
Я был, конечно, расстроен, но несказанно рад, что справедливость восторжествовала и наглому лёвкиному беспределу был положен конец. Мама видела, что я сам переживаю по поводу случившегося. В воспитательных целях, как обычно делала, не прибегая к физическим наказаниям, ограничилась долгим и полезным для меня разъяснением.
Свободное копирование
