Игры в волейбол и футбол нам были, конечно, известны, но совершенно недоступны из-за отсутствия мячей. Кирзовый волейбольный мяч, которым играли на площадке в городском саду взрослые ребята, нам, пацанам, только разрешали принести, если он случайно вылетал за её пределы. Пиная, чаще всего босой ногой, консервную банку или туго набитый сеном или ватой и перевязанный веревками тяжелый комок тряпья, весьма с большим приближением можно было назвать такую игру футболом. О баскетболе тогда мне ничего не было известно. Впервые эту экзотическую, как мне показалось, игру я увидел в году 1944 или даже 1945 в "Парке культуры и отдыха имени А.М.Горького", когда приезжал в Москву к старшему брату мамы Соколову Виталию Александровичу (дяде Вите).
Была у нас ещё такая игра, которая называлась "чижик". "Чижиком" служила деревянная болванка длиной не более 10-15 см и толщиной около 3 -5 см в форме прямого цилиндра или прямого параллелепипеда с заточенными концами по обеим сторонам. "Чижик" устанавливался на "кону", который выбирался на твёрдом грунте и представлял собой очерченный квадрат со сторонами не менее 30х30 см.
Игра заключалась в следующем. Из числа желающих в игре для начала путём счёта выбирался игрок, который будет водить в поле. Остальные игроки со своими битами по очереди подходили к "кону" для участия в игре. Каждому игроку предоставлялась возможность ударить по заостренному концу "чижика" так, чтобы он, описывая в воздухе замысловатую дугу, улетел подальше в поле.
Если водящему удавалось поймать летящий "снаряд", то счастливчик сразу переходил в число игроков и становился в конец очереди на подход к "кону" для удара, а неудачник выходил в поле в качестве нового водящего.
Если водящий не мог поймать "чижик" в воздухе, то он с одной попытки должен был забросить "снаряд" в "кон", а игроку предоставлялась возможность воспрепятствовать этому, отбивая своей битой "чижик" на лету от попадания в заветный квадрат.
Однако, если всё-таки удавалось забросить "чижик" в "кон", то водящий становился игроком, а в поле выходил проигравший в качестве нового водящего.
Затем к "кону" для выполнения удара по "чижику" подходил очередной игрок, и игра продолжалась. Самым интересным в этой игре, на мой взгляд, было то, что наиболее сноровистые и ловкие игроки могли отличиться и заработать поощрительные бонусы.
Каждый игрок, прежде чем ударить по "чижику", как правило, произносил на удачу "магическое заклинание":-- "Чижик, чижик, где ты был?.. На Фонтанке водку пил... Выпил рюмку, выпил ...". На этом месте игрок делал паузу, производил удар по "чижику", который взлетал в воздух, крутясь и кувыркаясь по непредсказуемой траектории, а игрок, улучив подходящий момент, старался несколько раз на лету подбить его и начинал вести счет "выпитым рюмкам": -- "Две... Три... Четыре...Пять...". Какое количество дополнительных "рюмок выпил" его "чижик", столько игрок получал льготных бонусов, которые являлись его запасом прочности в ходе продолжения игры в случае проигрыша. Правда, далеко не многим удавалось "напоить" своего "чижика".
Мама меня всегда предупреждала, чтобы я не забывался и играл в эту игру внимательно и осторожно, поскольку летящий с большой скоростью "чижик" представлял определенную опасность из-за возможного получения травмы. Во многих играх, да и просто в шалостях, конечно, были царапины, ссадины, порезы, синяки, шишки, которые считались у нас обычным явлением и не вызывали особого беспокойства.
Вот, например, как по незнанию и неопытности, я, будучи в первом летнем лагере, забрёл в малиннике, где обнаружил в зарослях огромный серый шар, который ради любопытства попытался разрушить и тут же жестоко поплатился. Продолжая мирно собирать малину, я был атакован огромным количеством потревоженных и необычайно злющих обитателей этого, как мне тут же стало ясно, осиного гнезда. Я бросился бежать, продираясь сквозь кусты малинника, и, безнадёжно размахивая руками, пытался отбиться от преследуемых меня безжалостных тварей. Но было тщетно. Испытывая нестерпимую боль от жалящих укусов, я в изнеможении упал, уткнувшись лицом в землю, и закрыл голову руками. В таком положении я лежал довольно долго, пока не прекратилось жужжание этих жестоких насекомых. К вечеру у меня даже поднялась температура, на голове и других открытых частях тела вздулись болезненные опухоли, которые, изменив форму моей головы и выражение лица, долго оставались заметны и я крайне медленно возвращался в прежние размеры и состояние.
Свободное копирование
