Он любил рассказывать о различных эпизодах, происходивших с его друзьями, да так талантливо, как сами они, наверное, и не смогли бы.
Однажды в шестидесятых, в период хрущевской оттепели, когда приоткрыли "железный занавес", и в Москву стали приезжать иностранцы с частными визитами, какая-то, уже довольно старая дама из тех, кого называли эмигрантами "первой волны", приехала в Москву навестить своего племянника, друга Марата. Племянник этот родился уже в Советском Союзе, почти ничего не знал о прошлом своего некогда знаменитого рода, о своих предках, верой и правдой служивших России. Родители в ту жестокую эпоху старались ни о чём таком со своими детьми не говорить: вдруг проболтаются и попадут под подозрение за своё дворянское происхождение? Лучше пусть будут такими же, как все, чтобы не выделяться и не навлекать на себя "классовые" неприятности.
А вот его тётя, напротив, хранила в своей памяти очень многое из истории их рода, но зато совершенно не разбиралась в устройстве нашей советской жизни. Например, она ничего не знала о так называемых "уплотнениях жилплощади", то есть, попросту сказать, о вселении в вашу отдельную квартиру еще пары-троечки, а то и поболее, семей, при этом совершенно чуждого вам склада. Эти новые жильцы, по словам профессора Преображенского из булгаковского "Собачьего сердца", внесут в ваш дом разруху (это когда не снимают галош и писают мимо лунки). Ваша жизнь после такого вселения превратится в ад. Возможен, правда, и другой вариант, когда к вам вселят людей приличных, даже в чём-то близких по духу. Жизнь тогда потечет мирно, но всё равно достаточно "уплотнённо", ибо что хорошего жить в общей квартире, всегда у всех на виду?
Впрочем, властям было виднее, что же тут хорошего. Во-первых, квартирный вопрос, который "испортил москвичей": просто мало строили и уплотняли "жилплощадь". И, кроме того, среди соседей порой мог быть некто, кто "приглядывал" за остальными и доносил об их неблагонадежности. Делал он такое либо из патриотических побуждений, либо из страха, либо по принуждению, либо из самого примитивного желания занять комнату соседа. Правда, могло такого и не быть – как повезёт.
Это небольшое отступление понадобилось, чтобы стал понятен следующий эпизод, рассказанный нам Маратом.
Племянник ведёт свою иностранную тетушку к дому на Арбате, который некогда был их родовым гнездом, открывает дверь. По коридору ходят какие-то люди, бегают дети.
– Кто это? – спрашивает тётя.
– Это мои соседи.
– Серж, я знала, что ты нуждаешься. Но неужели до такой степени, что вынужден сдавать комнаты?..
