2-го [декабря], 11 [час].-- Было менее холодно, чем вчера, и я сумел, особенно когда шел в университет, весьма хорошо закутаться, так что уши нисколько не озябли. Теперь во второй раз зимою ходил без калош, между прочим по экономии: не достанет, ли этой пары сапогов и старых калош до лета? Конечно, нет, но все-таки. В университет пошел в 10 1/2; не пошел к Грефе, как и хотел, а в библиотеку, где читал "Revue d. d. Mondes" критические статьи Limayrac'a -- пошлость, так же, как и замечания о бездушии, непостоянстве и проч. отсутствии принципов у Бенж. Констана. Чудаки, -- они думают, если человек в негодовании говорит: "я не верую, люди подлы и глупы", так это в самом деле потому, что он менее их одарен душою, жаждущей верить, любящей человека, а не потому, что, напротив, у него эти силы жаднее ищут удовлетворения и что горше для него несообразность действительного с разумным?
Когда сидел, Залеман сказал, чтоб если я буду у Вас. Петр., сказал бы ему, что в 11-й линии Тарасов (в собственном доме) ищет переводчика; я решился идти к нему, от него к Вольфу, проводив его к Залеману. Но я еще обедал, как вошел он, просидел 1 1/4час. Мне было досадно, что присутствие Терсинского его стесняет и меня тоже, -- перейду, как будет можно. Ушел в 5 1/4, я уснул; проснулся в 7 1/2 пить чай, после читал (да и раньше тоже) "Phalange" -- никакого сравнения с "Revue d. d. Mondes", которое довольно надоедает своими "умеренными и благонамеренными" мнениями -- точно Булгарин. В субботу, может быть, отнесу эти книги Ханыкову.
Свободное копирование
