Июня 28 (июля 10). Почти постоянно моя терраса представляет целую галерею туземных физиономий. Я мог очень удобно предаваться физиономическим и антропологическим наблюдениям. Не зная ни одного из них, не в состоянии будучи говорить с ними, не привыкши еще к этим новым физиономиям, я мог рассматривать их лица совершенно объективно; всякое сближение с ними повлияло бы на верность суждения: явилась бы симпатия и антипатия.
Я сидел молча в удобном кресле и смотрел на эти физиономии и головы расположившихся в несколько рядов за перилами моей террасы. Объекты моих наблюдений также молчали; иногда только некоторые улыбались или перекидывались непонятными для меня словами. Все физиономии очень различного возраста были одного типа, но цвет лица и тела представлял большее различие. Покатый, довольно узкий лоб мало выступал над переносицею. Немного выдающийся, небольшой, но внизу толстоватый нос, с широкими, мясистыми носовыми крыльями, плоская переносица и выступающие глаза делали физиономию плоскою; это впечатление плоскости лица еще усиливалось тем, что у большинства в спокойном состоянии толстая верхняя губа была приподнята и оттопырена кверху; полуоткрытый рот и круглый подбородок довершали этот далеко не красивый профиль. Овал лица был скорее кругловатый, чем удлинен; большинство имело мясистые щеки, и мало видел я очень худых людей и положительно ни одного, которого мог бы я назвать толстым. Разумеется, у многих, особенно у более старых, заметно было в лице более определенное выражение; у многих лоб был нахмурен и глаза смотрели исподлобья, губы были сжаты и т. д., но таких физиономий было мало, они составляли исключение не по типу, а по выражению, которое у большинства как будто бы еще не установилось и которому я не могу подыскать подходящего названия.
Здесь я снова убедился в верности моего обыкновения изучать физиономии людей в их спокойном состоянии: чуть стоящая передо мною толпа начинала по какому-нибудь случаю говорить, кричать, смеяться, оказывалась полная невозможность схватить общий тип. Несмотря на то, что туземцы Мангаревы довольно часто смеются, причем показывают всю громадность своего рта, я не думаю, чтобы веселость составляла бы характеристическую черту их характера. В толпе, которая несколько раз в день посещала мою террасу, находились многие жители Рапа-Нуи, которые, как уже говорил, остались здесь с г-ном Русселем; эти бедные люди, в количестве около 250 человек, взятые на маленькую шкуну, очень пострадали во время перехода, хотя не продолжавшегося более 10 дней. Недостаток свежего воздуха в трюме и недостаток порядочной пищи были причиною, что несколько человек умерли дорогою, другие, совсем больные, приехали на Мангареву, и между последними двое уже успели умереть на острову. Причина, отчего они остались здесь, та, что, привезенные на Таити, жители Рапа-Нуи должны были поступить рабочими (почти что рабами) на плантации г-на Брандера, владельца судна, которое их забрало; здесь же они оставались свободными.
Свободное копирование
