На нас свалилась задача исправления результатов его походных экспериментов. С этой целью мы попытались показать в нашем журнале, что среди приверженцев нашего языка есть лица, которые никак не могут быть заподозрены в государственных изменах, напимер, генералы, коммерсанты, священники, университетские профессора и т. д. Портреты таких людей печатались на первых страницах каждого номера журнала. Одновременно мы тратили более значительные суммы на объявления о магазине, институте и журнале в разных русских периодических изданиях. На тумбах для объявлений в Москве мы расклеивали платные объявления о курсах Эсперанто в институте.
Благодаря этому публика всё время читала о нашем языке и видела, что Эсперанто живёт и прогрессирует. Поэтому число наших клиентов не уменьшалось, а непрерывно росло. Даже самое юное учреждение — курсы — сделало большой шаг вперёд. Среди курсантов после долгого колебания наконец нашлись два пионера, которые отважились пойти на экзамен для получения дипломов по специальному (преподавательскому) курсу. Это были студенты Московского универсистета В.Жаворонков и В.Оттесен. 2-го октября была создана комиссия, состоявшая из меня, Н.Корзлинского, Г.Смирнова, С.Шабуневича и К.И.Шидловского. Для письменного экзамена дали тему "Автобиография", которую экзаменуемые должны были раскрыть за один час. Затем их экзаменовали устно в рамках программы института. Оба достаточно хорошо написали автобиографии и дали удовлетворительные ответы на устные вопросы. 8-го октября комиссия присудила обоим желаемые дипломы.
Не согласился только один из экзаменаторов. По его мнению, дипломы могли получить только те, кто знает наш язык идеально. Но большая часть комиссии обратила внимание на то, что если бы все так думали, то лишь немногие заканчивали бы учебные заведения, а что касается нашего института, — никто бы в дальнейшем не желал экзаменоваться и это убило бы институт. К счастью, его мнение было единственным и не смогло отпугнуть других соискателей. В течение всего года в институте было 14 групп.
Таким образом всюду мы чувствовали себя достаточно сильными. Наши предприятия были вроде скалы, о которую разбивались волны вражды, скептицизма, клеветы, предательства. Но скала — это скала, а не континент. Каждое живое существо стремится к большей стабильности. Наши развившиеся предприятия ясно показали, что моего небольшого капитала совершенно недостаточно для всестороннего подталкивания нашего движения. Нам надо бы было осуществить многие полезные издания в разных областях науки и практики, увеличить число оплачиваемых сотрудников, но для этого нужны были деньги и деньги. Кроме того, меня никогда не привлекало название капиталиста и коммерсанта. Эти названия всегда предполагают некоторую эксплуатацию человека человеком. Я бы предпочёл, чтоб мои предприятия стали общественными. Тем более, что я чувствовал и видел, что большая часть работы в моих предприятиях либо не оплачивалась (напимер, наших корреспондентов в журнале), либо почти не оплачивалась (в институте).
Свободное копирование
