Однажды Серов и я были одни у Щукина. "А вот я покажу вам", -- приоткрывая тяжелую оконную портьеру проговорил он и вынул оттуда первого своего Гогена ("Маоританскую Венеру" -- с веером) и, смеясь и заикаясь, добавил: "Вот су... су... сумасшедший писал и су... су... сумасшедший купил". И снова спрятал. С. И. Щукин ездил в Париж и там "перевоспитывался". Он был под влиянием главным образом Дюран-Рюэля, этого прекрасного знатока и дельца среди французских художников, который первым понял и оценил значение импрессионизма и поддерживал молодых художников. Благодаря ему Мане, Дега, Ренуар и другие вскоре стали считаться классиками. Дюран-Рюэль чутьем угадывал будущий успех еще не известных художников, и, когда в самом Париже еще отмахивались от всяких Гогенов и Ван Гогов, он, бывало, говорил Щукину: "Вот - теперь покупайте", и Щукин покупал. Нужно сказать, что его "Маоританская Венера" была лучшей в Москве картиной Гогена, произведения которого стали впоследствии приобретать и другие. Так постепенно, но быстро шло художественное развитие Щукина. Уже не прятались Гогены, уже Матиссы и Пикассо, а также другие "измы" в обилии красовались на стенах его дома. Отдельные, ранее случайные, осмотры его коллекции знакомыми и друзьями превращались теперь в регулярные, по воскресеньям, посещения большими группами публики, в особенности учащимися Училища живописи и других художественных школ. Воскресные осмотры эти сопровождались объяснениями самого хозяина и разрастались в курсы по истории "новых течений" в искусстве. Однажды Щукин показывал свое собрание замечательных французов большой и разношерстной толпе посетителей. В тишине, случайно наступившей в его лекции, раздался внятно с оттенком сожаления в интонации, чей-то голос: "И к чему только утомлять глаз хорошим рисунком!.." Вот как бедный юноша "понял" новые течения! А ведь ловко сказано! И в самом деле, молодежи, вводимой в заблуждение, казалось, зачем учиться, зачем добиваться совершенства, зачем стараться рисовать хорошо, когда с благословения новых законодателей крайних модернистических течений не только можно, но и нужно рисовать дурно; когда художественная безграмотность превращалась в глазах еще недоучившихся в добродетель! Как я выше сказал, это неизбежное явление переоценок захлестнуло все художественные училища.
Свободное копирование
