30 мая. События принимают фантастический оборот. Но нужно по порядку.
Вчера, в солнечную погоду, по быстро подсыхающей дороге машина доставила меня до Касторной-Восточной.
Дальнейший мой маршрут был таков: село Новая Усмань, районный центр, где расположился штаб округа (12 – 15 км), затем село Рыкань – политуправление (еще 12 км). С трудом забрались на машину, идущую до Новой Усмани. Туда вело шоссе. По нему то и дело проносились машины. Наглые тыловые шоферы не обращали ни малейшего внимания на умоляющие знаки, которые им делали напрасно ожидавшие у дороги командиры с мешками и чемоданами – мои собратья по положению. Шоферы в прифронтовом тылу предпочитают возить колхозниц-торговок. От них можно поживиться.
Вот и Новая Усмань. Этап за этапом одолеваю я новый свой путь. Нелепо растянутое на километры село не село, городок не городок. Снова (в который раз!) нужно брести со своим грузом два-три километра. Я так устал, дойдя наконец до регулировщика, что, усевшись у дороги, сознательно пропустил остановленную специально регулировщиком машину, которая шла в Рыкань. Черт с машиной, поеду на следующей. На второй, на третьей… Эта случайность сыграла в дальнейшем большую роль.
Ко мне вскоре подбежал запыхавшийся гвардеец, который в Новой Усмани отстал несколько, занятый своими делами.
– Вам не нужно ехать в Рыкань. Оставайтесь здесь. С вами будет говорить Мехлис.
Оказалось следующее. Мой гвардеец в разговоре с начальством, к которому явился, сказал, что ехал из 53-й со мной.
– Майор Фибих? Мы его давно ждем. Догоните его, если успеете, и скажите, чтобы он дожидался приезда Мехлиса – он вернется вечером или завтра утром.
Я ничего не понимал. Сам Мехлис, перед которым все трепетало, Мехлис, в дни отступления 1941 года расстрелявший командующего 34-й армией, интересовался моим приездом, он желал лично со мной беседовать. В Рыкань я поеду уже после знакомства с членом Военного совета округа – как триумфатор, как почетный гость. А сейчас мне нужно было явиться к секретарю Военного совета.
В комендатуре, куда я зашел, оказывается, тоже давно меня ждали – даже пропуск был заранее готов. Положительно, я был популярной фигурой в округе.
На каждом шагу, у домиков и шлагбаумов, часовые. Браво приветствуют своими висящими на шее автоматами. Ребята вышколенные. Много золотых погон. Тыл!
Военный совет помещался в маленьком сером домике под деревьями, рядом с трехэтажным зданием бывшей школы. Секретарь Совета капитан Ромашевский произвел впечатление симпатичного, простого и культурного человека. Рассказал о себе, о бешеной энергии и работоспособности Мехлиса, о положении писателей на Калининском фронте, где он раньше служил.
Секретарь распорядился обеспечить меня помещением и питанием. Дал машину для перевозки моего багажа в общежитие, куда меня направили. Предложил даже дать что-нибудь почитать.
– Мехлис прилетит завтра часов в 11 – 12 утра. Тогда я вам сообщу. А пока отдыхайте.
Как на фронте все калейдоскопически – полчаса назад, обливаясь потом, брел я, фронтовой бродяга, по солнцепеку и тащил на себе тяжелый чемодан, тяжелый мешок и толстую шинель, с тоской мечтая о попутной машине. Сейчас я направлялся налегке в общежитие, где ждала мягкая койка и чистое белье, а позади меня шли два бойца из комендантской части и услужливо несли мои вещи. Впереди у меня был разговор с самим Мехлисом. Я шел по Новой Усмани, чувствуя себя победителем, знатным и уважаемым всеми лицом.
Свободное копирование
