НА СНИМКЕ: 1931. Феликс Рахлин. Автору будущего мемуарного цикла "Повторение пройденного" - 3 месяца и 7 дней.
В наш седьмой класс явилась толстая, добрая тётя из педагогического института. Она предложила подросткам откровенно ответить на вопросы анкеты: как мы относимся к школе, к учителям, директору, завучу, друг ко другу. Тайна исповеди гарантировалась.
В те времена (1945 - 1946 учебный год) такие опросы были редкостью. Я увлёкся. Отбросив приготовление к урокам, просидел несколько часов и написал целый трактат.
Прошли годы. Как-то был в гостях. К хозяевам дома забежала на минуту соседка в халате и шлёпанцах. В ходе возникшего разговора выяснилось: это мама моего школьного приятеля (ныне известного в стране психолога профессора В. Зинченко, жена теперь уже покойного Зинченко-отца, тоже профессора-психолога, да, видимо и сама - психологиня, кандидат наук. Узнав, что я знаком с её сыном, спросила, как моя фамилия. Услышав ответ - ахнула:
- Боже мой! Вы - тот самый Рахлин?! Да ведь на вас построена центральная глава моей диссертации!
Оказалось, это она приносила ту анкету. Мой искренний мальчишеский бред послужил Зинченко-маме для каких-то серьёзных научных выводов, составивших, как она выразилась, "не просто сердцевину, но изюминку" её труда.
Свободное копирование
