Прошло время. Отмыли кровь на стенах войсковой части, вставили выбитые стекла, починили разрушенные крыши, замазали и оштукатурили трещины и выбоины в стенах домов. Головы все больше были заняты бытовыми проблемами, которых в республике было и есть великое множество.
Сестра моя после тех событий совсем разболелась, и без того слабое её здоровье словно было окончательно подорвано пережитыми потрясениями. Мы ничего не могли сделать, не изменило ситуацию даже возвращение ее гражданского мужа из очередного российского вояжа. Сестра таяла на глазах, как будто у нее просто не осталось желания и силы жить. А потом она умерла.
Неожиданно и нелепо умерла Эмилия Петровна. Она поехала в Россию получать оформленную там пенсию, поехала автобусом, так как поезда не ходили, а самолетом лететь было очень дорого. Абсолютно здоровая, практически никогда не болевшая, она умерла в дороге, от неведомо как оторвавшегося тромба.
Умер её старший сын, прапорщик-пограничник, так и не сумевший найти себя в этой жизни.
Из всех непосредственных участников этой истории с автоматом в живых осталась только я. Не считая двух отважных гвардейцев, конечно.
Но поскольку благополучие этих двух смелых, но совсем неблагородных бойцов меня волнует меньше всего, я могу смело опубликовать свои воспоминания без малейшего риска кому-то навредить, что я и делаю сейчас.
В память о произошедших событиях власти поставили памятник перед въездом в Худжанд. Огромный орел клюет зажатую в мощных когтистых лапах большую змею. Что означает сия аллегория? Кто и кого терзает? Ведь война-то была гражданская. Да и войной ее не назовешь – мятеж.
Вот такая странная война.
