Чудеса и пророчества

Между тем учебный процесс в Колледже, возглавляемом с апреля 1992 года отцом Бернардо Антонини, все более интенсифицировался. В октябре 1992 года отец Бернардо арендовал несколько кабинетов в здании техникума, расположенного на Кастанаевской улице, неподалеку от станции метро "Филевский парк". В сентябре 1992 года был проведен набор на первый курс (поступившие в ноябре 1991 года перешли на второй курс, а группа отца Сергея Николенко, занимавшаяся еще в 1990 году, т.е. до официального открытия Колледжа, образовала третий курс). Новый прием дал обильный урожай студентов (около 120 человек), которые были разделены на три учебных класса. Кроме того, с ноября 1992 года студентам всех курсов были предложены факультативные занятия. Мне был поручен факультатив по философии Фомы Аквинского. С ноября 1992 до февраля 1993 года я разбирал со студентами тексты из Суммы теологии, а с середины февраля стал предлагать им тексты из книги Нольдина "Theologia moralis. De principiis" (Нравственное богословие. О началах"), которую когда-то переводил для Рижской семинарии. Затем я предложил несколько параграфов из учебника догматического богословия (на латинском языке, издан в начале ХХ века), привезенного мною из Парижа. Последнее занятие факультатива состоялось 30 апреля 1993 года. На нем я разбирал параграф, называвшийся Criteria revelationis (Критерии откровения). Суть вопроса заключалась в том, как отделить истинное откровение, т.е. исходящее от Бога, от ложного откровения. В учебнике ясно было сказано, что таковые критерии подразделяются на внутренние и внешние. К внешним критериям откровения относятся чудеса и пророчества. И тут старательно посещавший факультатив студент Костя Клюшников, работавший в то время в Институте скорой помощи им. Склифосовского, задал мне роковой вопрос: как отделить истинные чудеса от ложных. Я и сам (даже без этого вопроса) чувствовал, что запутываюсь. Действительно, что-то было пропущено в логической цепи аргументов учебника догматического богословия. Я тогда еще не был готов к дискуссии по столь сложному вопросу, но из своей тогдашней неудачи извлек для себя хороший урок.