Было уже за восемь, когда к райисполкому подъехал старенький ЗИС, кузов которого был забит мужиками и бабами. Шофёр, высунувшись из кабины, крикнул:
- Эй, командировочные, залезай!
В кузове ели нашли место, где приткнуться, пришлось сидящим сдвинуться. Начал накрапывать мелкий дождик. Проселочная дорога размокла, и машина часто буксовала, приходилось всем слезать, и толкать машину. Несколько раз машина глохла, и шофер, подняв капот, долго копался в темноте. Не доезжая, километров пять до деревни Мурзинка, машина заглохла, больше не завелась.
Мужики и бабы, захватив свои сумки и мешки, пошли пешком в деревню. Мы промокшие, прозябшие, пошли следом, я в осеннем пальто, и туфлях, по раскисшей дороге, скользил, как на лыжах. Было уже совсем поздно, около двух часов ночи, когда пришли в деревню. Большая толпа, в деревне рассосалась, а нам посоветовали идти в правление колхоза. Мы долго стучали в двери и окна, пока сонный женский голос не откликнулся. Сколько мы не просили, и уговаривали впустить нас, сторож говорила:
- Не велено.
Она сказала, что в деревне есть дом для приезжих, и через закрытую дверь, растолковала куда идти.
В хате - доме для приезжих, на наш стук никто не откликался, дверь оказалась открытой. Мы зашли, зажгли свет, в хате никого. За печкой в кровати спали молодые мужчина и женщина. Стали их будить. Молодой парень, вскочил из кровати, быстро, надел штаны, затем оделся и выскочил из дома. Девушка, лёжа в кровати, стала, нас ругать, и выгонять из дома, сказав, что никакого дома приезжих в деревне нет. Мы просились пустить переночевать, но она не хотела слушать, и выгнала нас из дома. Мы вернулись в правление, сколько не просились, но сторож, не пустила нас. Мы пошли по мокрой, скользкой дороге вдоль деревни, надеясь, что где-нибудь, пустят переночевать.
На столбе горела яркая лампочка, из тени окликнул нас голос:
- Ребята, что, Вы, тут ходите.
Это оказался сторож сельпо, мы ему рассказали нашу ситуацию. Сторож повёл нас в свою сторожку, где висела яркая лампочка, и жарко горела буржуйка. Мы там смогли раздеться, я снял мокрое пальто, и промокшие туфли, разложить и посушить. С нашей одежды сразу пошёл пар. Сторож дал нам по куску деревенского хлеба и сала. Станислав достал бутылку водки, которую, как оказалось, он ещё прихватил её собой со Свердловска, угостил сторожа. Распив бутылку, я почувствовал, как тепло растекается по телу.
- Стас, какой же ты молодец,- похвалил я,- как, кстати, оказалась, припрятанная бутылочка.
Станислав взял пустую бутылку похлопал по ней, и казал:
- Ценнейшая вещ, она войну выиграла. Кто бы на пулеметы и танки, без оружия пошёл бы в атаку.
Я уселся на сложенные дрова, притулился к стене и уснул. Около семи утра, сторож нас разбудил и сказал, что председатель колхоза уже пошёл в правление.
Свободное копирование
