В декабре 2010 года в Институте философии РАН прошла международная конференция “Мераб Мамардашвили: вклад в развитие философии и культуры”. Я была приглашена на третий день конференции — поделиться воспоминаниями. Не в первый раз я пытаюсь “поделиться”: когда Н.В. Мотрошилова издала книгу “Мераб Мамардашвили”, я была на презентации в МГУ и тоже пыталась что-то говорить, хотя давно понимаю: устные воспоминания, “штрихи к портрету” — дело безнадежное. Наши долгие, длиной в тринадцать лет, отношения не уложатся ни в какой регламент, и слушатели — разные. Пять — шесть знакомых лиц, кто-то знал Мераба раньше меня, работал с ним; для тех, кто помоложе, он уже легенда, но участники конференции, вероятно, прочли его книги, может, и лекции слушали в записи, а некоторые просто заскочили наугад — вдруг что-нибудь интересное расскажут? Им еще нужно объяснять, кто я такая, почему я здесь…
Лет десять назад я написала небольшую статью про Мераба для журнала “Искусство кино”. Она называлась “Школа невозможного”, и позже я включила ее в сборник “Не говори маме”, в цикл воспоминаний “Вечера памяти”. На тех семи страницах, полных умолчаний и намеков, я пыталась, от самой себя отстраняясь, рассказать о Мерабе — профессоре, лекторе, о его влиянии — несомненном — на тех студентов, аспирантов ВГИКа и слушателей Высших курсов сценаристов и режиссеров, что сбегались в переполненные аудитории, приводили друзей, а иногда записывали на диктофоны его неторопливую речь.
Статья у меня получилась кривая и горбатая, и я тогда же себе обещала — напишу когда-нибудь без регламента — все подряд, все, что помню, поняла или никогда не пойму.
Вот и наступило “когда-нибудь” — пора, пора уже все записать, пока не забылись адреса и даты, и пусть начитанные ученые найдут здесь штрихи к портретам, а прочие, не-ученые, прочтут непридуманный сюжет для женского романа.
