На следующий день после возвращение в Залозно, налетела вражеская авиация на район размещения санотдела, сбросила большое количество бомб на мост, но он не пострадал, однако вокруг моста было разрушено и сгорело несколько домов. Совместно с пожилым фельдшером санотдела Кудиновым мы кинулись с санитарными сумками оказывать помощь пострадавшим от налета. Мы вошли в полуразрушенный одноэтажный дом. Крыша обвалилась, в углу был стол, на котором стоял патефон с пластинкой, которая только что играла, но засыпанная землей с обвалившегося потолка пластинка прекратила вращение и замолчала. Рядом был другой стол, на нем - чайным сервиз, стаканы с недопитый чаем, тоже засыпанные землей. На полу, на столах, убранных кроватях, - всюду обломки дерева и комья земли. Во дворе домика лежат два трупа: хорошо одетой молодой женщины с разорванным платьем и окровавленным животом и мужчины с изуродованным и окровавленным лицом. Недалеко от них сидит старушка, на руках у которой девочка двух лет. Она заунывно поет какую-то колыбельную песню. Мы попытались разговаривать с ней, но она не вступала в разговор, не изменяла своей позы и продолжала свою заунывную песню, не обращая никакого внимания на нас. Ее взор был скованным, стеклянными глазами смотрела она куда-то вдаль.
- Доктор, дать ей валерианки? - обратился ко мне Кудинов с вопросом.
- Никакая валерианка здесь не поможет, - ответил я.
Вокруг нас все больше и больше собирались люди из соседних домов. Один из присутствующих рассказал, что убитая женщина - дочь старушки, а мужчина - ее зять. Они приехали в Рудню из Смоленска, когда там стало невыносимо от бомбежек вражеских самолетов, думая, что здесь будет спокойнее. Пока я раздумывал, как мне поступить со старушкой, к ней подошла другая старая женщина со словами:
- И чего же это ты, старая, не заплачешь, аль высохли у тебя очи? Это ведь твоя Варинька убита! Ты поплачь немного, слышишь, поплачь над дочкой!
Вдруг прекратилась заунывная мелодия, старушка посмотрела вокруг себя, разрыдалась громко-громко, слезы текли у нее, словно прорвав какую-то плотину. Старушка-соседка, видимо, не ожидавшая такого результата, виновато посмотрела на нас и промолвила:
- А то сумасшедшая будет! Пусть лучше поплачет, ей станет легче.
Я кивнул ей головой в знак согласия, и мы пошли к другим развалинам. Раненых больше не было. Несколько трупов были извлечены из-под развалин. За мостом находилось двухэтажное здание швейной фабрики - мастерской, где шили нательное белье для солдат. Фабрика была полуразвалена от бомбежки, но пострадавших было мало - несколько работниц, которые были легко ранены, и им была оказана медицинская помощь. На второй половине фабрики женщины, еще не совсем оправившиеся от испуга, налаживали работу. Одна из работниц предложила нам кипу "спинок" от рубашек:
- Может, Вам пригодятся для раненых, все равно мы не сможем все использовать, придется все это бросить.
Свободное копирование
