Еще о Кубмединституте и его кадрах - 1

   Я уже говорил, что, поступив в мединститут, не смог избежать "кипучей жизни", что сильно затрудняло учебу на первом курсе, где самой трудной дисциплиной является нормальная анатомия. Эту кафедру в начале 30-х годов возглавлял профессор Василий Павлович Ашкадеров, выше среднего роста, широкоплечий, постоянно веселый человек. Метод преподавания на этой и некоторых других кафедрах был прерывисто-цикловой. Ежедневно первые два часа мы слушали лекцию профессора, сопровождаемую большим количеством цветных таблиц, рисунков и демонстрацией трупного материала. По окончанию лекции мы переходили в комнаты для практических занятий, где в течение второй пары часов слушали объяснения ассистента и под его руководством проводили препаровку трупа. Наконец, третья пара часов за­нятий отводилась приему зачетов по теме, прослушанной на лекции и прак­тических занятий. Вне учебных занятий кафедру анатомии посещали для работы над трупным материалом. Не будет преувеличением сказать, что эта кафедра отнимала в два-три раза больше времени, чем ей "полагалось". Но, если бы даже запретили студентам ходить на кафедру в вечернее время, то они искали бы любые пути попасть туда. Некоторые студенты целыми днями не выходили из помещения анатомички и так привыкли к работе с трупами, что прямо у трупа могли кушать свои бутерброды. Другие же, в числе их и я, занимаясь анатомией, не могли кушать мясо, один вид которого напоминал трупный материал, какой-то анатомический орган или ткань.

   В.П.Ашкадеров был очень энергичным и инициативным, но лишь в области нормальной анатомии, что касается остальных наук, особенно теории и практики марксизма-ленинизма и партийного строительства он имел большие "изъяны". Он подал заявление и был принят в кандидаты в члены ВКП(б). Спустя некоторое время в его присутствии шел разговор об одном канди­дате в члены окружкома ВКП (б), он вмешался в разговор и стал говорить: "Я caм кандидат в члены партии..." Нам, студентам, было неловко за своего профессора. Позже мы узнали, что он поклонник Бахуса, да еще "воинствующий". Но об этом я узнал, как говорят, "на горьком опыте" об­щения с ним. Как-то он устроил званый ужин, пригласил более 20 чел., в том числе и меня. Мне, студенту, было неудобно отказать профессору, но, конечно, я не представлял, во что это выльется. Василий Иванович развернул богато сервированные столы, на которых немалое место занимали бутылки с алкогольными напитками - водкой, вином, пивом. Он был очень внимателен к гостям, особенно ко мне, к студенту, лично заполнял мои бокалы и настаивал, чтобы я их опорожнял. Но, к сожалению, в бокалы наливал то водку, то вино для "разнообразия". Я не мог отвертеться от его угощений и по-настоящему, в первый раз в жизни, опьянел. Лишь к ночи я смог вырваться из его объятий (мне казалось, они были искренни) и добраться домой к полуночи. Жена, открывая дверь, не без ехидства сказала: "Опять скажешь, был на заседании..." А ведь в самом деле, очень часто я поздно приходил домой, потому что участвовал в различных заседаниях, которым не было конца!