Через несколько дней после возвращения отрядов ЧОН, в Краснодаре, на ул. Мира (бывш. Пролетарской ул.), в одноэтажном доме на месте нынешнего магазина обуви, состоялся суд над пойманными бандитами, которые понесли заслуженное наказание. На этом бандитизм на Кубани прекратился.
Лет 6-8 тому назад неожиданно явился ко мне Самургашян, который в то время жил в Ростове-на-Дону, и попросил фотографию нашего отряда, чтобы заверить имена участников похода, так как он встретил бывшего адъютанта начальника штаба ЧОН КЧО. Тот заверил имена и фамилии участников похода на обороте фотокарточки собственноручно, а его подпись, в свою очередь, заверили в милиции. Еще через два-три года после этого вновь взяли (А.Тумасов) эту фотографию для размножения. Причем, почти стертую рукопись карандашом адъютанта начальника штаба в научной лаборатории милиции восстановили, применив какой-то необычный способ. Один экземпляр фотоснимка передали в музей революции, который находился на Красной улице, на месте нынешнего универмага между улицами Гоголя и Карасунской (ныне Чапаева).
Хотелось отметить еще один момент, связанный с походом нашего отряда на борьбу с бандитизмом на Кубани. В б0-х годах ко мне зашел Андрей Тумасов и от имени Самургашяна предложил написать (совместно с Самургашяном) историю нашего похода. Я сказал, что большого значения этому походу я не придаю, да и много прошло уже времени, стерлись в памяти некоторые, заслуживающие внимания, события. Наконец, почему мне быть соавтором? Если Самургашян проявил инициативу, пусть пишет сам, при чем же я? На это Андрей Тумасов ответил:
-- Как же? Он ведь был командиром, а ты комиссаром отряда!
- Я рассмеялся: какой же из меня "комиссар"? Чего выдумывать?
-- Как же не комиссар? Ведь ты вел беседы, читал газеты ребятам?
Однако я не дал своего согласия быть соавтором воспоминаний Самургашяна, так как у нас в отряде не было никакого комиссара. Мне показалось, что мое соавторство нужно было Самургашяну, чтобы облегчить издание таких воспоминаний.
Аналогичное предложение стать "соавтором" было сделано мне со стороны одного из моих товарищей по комсомолу, назовем его "К". Он зашел ко мне и говорит:
- Ваня, давай напишем воспоминания о Хакурате?
- Как же я буду писать воспоминания о Хакурате, если я его не знал? - отвечаю я ему. На что он возразил:
- Как же ты не знал его, когда он знал тебя?!
Что оставалось мне сказать ему, если он хорошо знал, что Хакурате - известный партийный работник, один из организаторов Адыгейской автономной области, первый секретарь обкома партии, и, конечно, он не мог знать какого-то мальчишку в 15-16 лет, тем более придавать ему какое-то значение. Но я и не представлял и того, а что он может писать о Хакурате?
Свободное копирование
