Но, уволив меня из горкома РКСМ по сокращению штатов, меня устроили в редакции "Экономбюллетеня" при газете "Советский Станичник" рассыльным, затем, ввиду того, что и здесь работа была непостоянной, я стал работать внештатным аквизитором (агентом Госстраха). Время было трудное, много было безработных, и я пополнял их ряды.
В то время мы усиленно (а я еще и с большой охотой!) занимались политграмотой: изучали "Азбуку коммунизма" Бухарина, политграмоту Соколенко, иногда отваживались заглядывать в "Капитал" К. Маркса, труды Энгельса, Ленина, Плеханова. На эти занятия мы шли без всяких уговоров, да никто и не собирался уговаривать. Так же охотно мы осваивали военное дело.
Я, как коммунар ЧОН КЧО 1-го батальона 1-го ОН (особого назначения) Краснодарского полка, как видно из удостоверения от 16 декабря 1922 г. за N 1743, состоял "на полуказарменном положении при батальоне" и проходил обучение по пулеметному делу.
Другое удостоверение свидетельствует (от 31 декабря 1922 г, за N 2012) о том, что я проходил курс обучения по "пехотному и глазомерному делу". "Точность" последней "науки" заключалась в том, что на вдоль вытянутой руки мы смотрели на свой большой палец при закрытом правом, а затем левом глазе и разницу расстояния на глаз умножали (теперь уже забыл, не то в 10, не то в три раза) и получали расстояние в шагах! Но пехотное дело изучали в высшей степени добросовестно и помнили наизусть все основные семь частей русской трехлинейной винтовки, образца 1892 года! Я и сейчас не все забыл!
В то время комсомол был настоящей боевой организацией, почти у каждого комсомольца имелся револьвер. Не было исключением, когда при поступлении в комсомол писали: "Прошу принять в комсомол, наган уже имеется".
Свободное копирование
