4-го (16-го) марта, на второй день пути, я проснулся в час ночи. Зажег походный фонарь с холстом вместо стекол и принялся будить слуг... О! как неохотно, как тяжело они вставали. Вальгу долго не мог вскипятить воду, Фатама еле поднялся. Хотел выступить в 2 часа ночи, но провозились долго со вьючкой и могли выйти еле в 3 часа 46 минут утра. От Бальчи начинается бесконечный спуск, крайне крутой и обрывистый с шоанского плоскогорья в данакильскую степь. Спускались пешком. На полудороге вьюк на "Медведе" сполз, остановились и очень долго оправляли его, почти полчаса. Внизу в Годабурка были в 5 часов 10 минут утра. До Минабеллы, куда прибыли в 10 часов утра, мулы шли хорошо, но дальше начали приставать. Мул Ато-Уонди несколько раз ложился. Фатама подбился, напоролся на камень и отстал. Балки, обрывы, трава и мимозовые рощи, покрытые нежной весенней зеленью, благоухающие тонким ароматом цветов тянутся бесконечно. Воды нет. И когда ее нет, начинает особенно хотеться пить. К 4-м часам дня жара и жажда сильно мучают. Все мысли сосредоточены на воде. Хочется теперь в Неву, купаться, пить полным ртом, иметь изобилие воды, хочется чаю, лимонаду, вина...
За каждой балкой ожидаешь увидеть голубую ленту Кассама, услышать шум воды о каменья... Но проходят часы, а Кассама все нет...
Наконец, в 6 часов 10 минут вечера прибыл к Тадеча-Мелька, пробыв в дороге 14 часов 25 минут и сделав 75 верст.
Напоил мулов, стреножил их, привязал еще кроме того к раскидистой мимозе, задал им овес. Пообедал консервами, напился чаю, расстелил бурку, положил под голову седло и заснул среди тишины пустыни крепким сном. Но спал недолго. Беспокойство за мулов, чтобы они не отвязались и не ушли, меня мучило. Я просыпался каждые полчаса. Но все было тихо. Кассам катил покойно свои волны, далеко, далеко ухала гиена, да мулы терпеливо жевали овес.
Свободное копирование
