Наконец, около пяти часов утра, приходит низенький, горбатый болгарин, хорошо известный русским паломникам, как проводник-рассказчик, и повел нас из храма Гроба Господня по Страстному пути сперва к пещере Божией Матери в Гефсиманию. В предрассветном полумраке мы быстро пробирались по пустынным улицам толпой более сотни человек. Если и встречались нам, то только нищие, слепые, прокаженные, вероятно, привлеченные сюда так рано известием об утреннем шествии паломников на Елеон. Выйдя из города через ворота Ситти-Марьям, паломники бодро пересекли Иосафатову долину и скоро подошли к пещере Гроба Божией Матери, у подножия Елеонской горы. Как у храма Гроба Господня от всего фасада сохранилась только часть южной стены с входом, так от храма Гроба Божией Матери осталась тоже только готическая арка входа.
Мы стали спускаться по тёмной лестнице вниз. Проводник-болгарин остановил нас и велел покупать свечи для Гроба Божией Матери.
На конторке навалена куча обгорелых свечей из парафина, толщиной в рублёвую восковую свечу.
– По рублю! По рублю! – кричит грек за конторкой.
– Все, все покупайте! – вторит ему наш проводник, загораживая собой проход.
Вышло замешательство. Некоторые, побогаче, беспрекословно подчинились требованию греков и покупали наполовину обгорелые свечи по рублю. Но большинство обступило конторку и просило свечей подешевле. Один старик вытащил из-за пазухи мешок, медленно развернул его и долго искал в нем. Наконец, вытащил он серебряную монету и дрожащей рукой протягивает её греку.
– Нет ли свечечки за двугривенный, – спросил он умоляющим голосом.
– Других свечей нет. Только рублёвые! – настаивал на своём грек.
Много я слышал про вымогательство греков, но такая развязность и поразила и возмутила меня. Один из паломников, не обращая внимания на греков, быстро прошёл вперёд, вынул маленькую свечку из числа стоящих на подсвечнике перед образом и исчез в кувуклии Гроба Божией Матери. Через две-три минуты он вышел оттуда и опять поставил свечку на прежнее место.
Я подошёл к нему.
– Нет, подумайте, – говорит он мне волнуясь, – какую хитрую придумали штуку! Загородили собой проход и, как пропуск, требуют рублёвые свечи. И одна и та же свеча идёт у них вкруговую с конторки ко гробу, а с гроба опять на конторку. Если хочешь, чтобы мы жертвовали, – хорошо, мы пожертвуем. И я положил деньги в тарелку на гробе. Но зачем такое возмутительное вымогательство?!
Гроб Божией Матери покрыт также мраморной доской и находится в небольшой кувуклии, как и Гроб Спасителя. Весь храм или, лучше сказать, вся обширная пещера пестро изукрашена висячими лампадами и подсвечниками. Всюду обилие икон. Здесь имеют свои алтари все восточные христиане. Даже мусульмане, и те устроили свою молельню под кровом Божией Матери и также чтут её святую гробницу.
Только западные христиане – католики и протестанты – вовсе не имеют здесь своих алтарей. В этом подземном храме мне нравится смешение языков. В разных углах среди русских и арабов наталкиваешься на своеобразных по одеянию греческих, армянских, абиссинских, сирийских и коптских монахов. Все они чтут «Единого Истинного Бога и посланного Им Иисуса Христа» и Его Святую Матерь Марию. Глубоко, сажень на пять под землею, совершается это духовное единение, и оно прообразует то стадо, которое, как сказал один русский святитель, Матерь Божия приводит ко Христу.
Через дорогу от пещерного храма Богоматери находятся остатки масличного сада, с которым предание связывает гефсиманскую молитву Спасителя. Вероятно, в пределах этого сада была и гробница Божией Матери. По крайней мере, у наших паломников под названием «Гефсимании» разумеются не остатки масличного сада, принадлежащего католикам, а вот этот подземный храм с гробом Божией Матери.
Свободное копирование
