Главная остановка каравана для обеда была сделана около источника, когда мы приблизились к холмам Гелвуя. Я обошёл всех паломников и полюбовался пёстрой картиной, которую создавали живописные группы людей, собравшихся сюда во имя Иисуса Христа. Почти у всех обед состоял из хлеба с солью и воды; только у некоторых виднелись в руках перья зелёного лука. Этот обед на зелёной равнине, благоухающей медовыми цветами, живо напомнил мне чудную евангельскую трапезу, когда Христос насытил пятью хлебами пять тысяч человек.
С нами ехал доктор и ещё один представитель Палестинского общества, в качестве начальника каравана. Кроме них, я заметил священника с двумя-тремя клирошанами из иерусалимской духовной миссии. Охранителями же каравана и путеводителями его были два каваса верхом на превосходных арабских лошадях.
Когда поотставшие паломники подошли к месту привала, шедшие во главе каравана уже успели закусить и подымались в путь, чтобы опять идти впереди всех. Таким образом, караван растягивался на несколько вёрст. Это было неудобно для наших охранителей, и они всеми силами старались сдерживать стремительность передовых, но ничего не могли поделать с ними. Мне говорили, что они так спешат идти вперед, чтобы первыми захватить лучшие места на ночлеге. Мотив совсем не христианский.
До первого ночлега было двадцать пять верст. Если бы не переходы через ручьи, дорогу надо считать хорошей и живописной. Окружающая зелень, разубранная душистыми цветами так приятно ласкала зрение после утомительных тяжёлых каменных громад, виденных мной в Иудее. В одном только чувствовался недостаток: не было человека, который бы мог указать исторические места. Проводники-мукари умеют только назвать по-арабски существующие города и села, и то далеко не все. У меня была с собой карта Палестины, но и она мало помогала. Спросишь мукари, как называют арабы этот город.
– Лхррмрръ! – скороговоркой выпалит он несколько непонятным гортанным звуком и как бы вдобавок к своему ответу сильно ударит палкой осла, отчего тот весь вздрогнет и неожиданно прыснет в сторону.
Вот налево виднеется большой городок. В другой стороне на горе тоже как будто селение. Что это такое? Никто не может сказать. Даже кавас черногорец, проезжавший здесь много раз, и тот назовёт только главные пункты по-арабски. Арабские названия, вне связи с историей, для любопытствующего туриста, конечно, имеют мало значения. В Палестине ведь оставили свои следы почти все народы, побывавшие в ней. Положим, для русского паломника было бы достаточно отметить хоть одни библейские места, он и за это скажет спасибо.
Например, по дороге из Назарета к самарийским пределам мы должны проходить близ места древнего города Изрееля, не один раз прославившегося печальными событиями. «У источника, что в Изрееле» стояли лагерем израильтяне перед битвой с филистимлянами, в которой так грустно окончил свою жизнь первый царь Саул. Здесь же, в Изрееле, другой их царь, бедный Ахав, имел вторую резиденцию, вероятно, летнюю, потому что этот город расположен в высокой прохладной местности и пользуется здоровым климатом (См. Robinson. Researches in Palestine, III, 164). Его жена, нечестивая Иезавель, приказала в Изрееле коварно убить Навуфея и насильственно завладела его участком земли. Суровый Ииуй начало своей революции проявил тоже в Изрееле, убив несчастного царя Иорама и его развратную мать Иезавель. Но где же этот город, считавшийся в числе предельных селений колена Иссахарова? Подходили ли мы к нему? В караване не от кого узнать. Хотя ученые палестиноведы указывают на развалины башни в селении Зерын, как на остатки Изрееля, но не надо забывать, что в Палестине оставили следы своих вооружений и римляне, и рыцари-крестоносцы, а местность Зерына представляет очень крепкую военную позицию.
Свободное копирование
