Комментарий внучки:
Бабушкин дом был большим, при двух печках, с пятью комнатами, просторной кухней, коридором (сенями), уютной верандой, были и кладовая, и туалет. Стены дома, обшитые дощечками в виде "ёлочки", были покрашены в зелёный цвет, а наличники - белой и голубой краской. Двор полностью устилали доски (тротуар), и этот тротуар бабушка мыла с мылом или с шампунем добела. Держала она кур, гусей, позже свиней по заказу зятя, даже года два держала кроликов. Благоухал ухоженный цветник, манил в благодатную тень прекрасный сад с берёзками и кустами смородины, а огромный огород благодаря заботливым рукам неизменно давал богатые урожаи. Теплица стояла размером с вагон. В огороде была положена и малая толика моего труда, в детстве из-под палки, а взрослой в удовольствие, но этот жалкий труд ничего не значит в сравнении с суетой и заботами моей бабушки! А ведь она ещё и делала утреннюю зарядку на крыльце дома, и даже какое-то время занималась пробежками!
На чердаке, посыпанном опилками, сушилась вкусная рыбка, а с темно-красной высокой крыши я щипала сладкую черёмуху.
Я не могла представить бабушку без этого прекрасного дома, словно она и дом были единым целым.
В начале двухтысячных жизнь посёлка подходила к концу, соседи разъехались, и бабушка с тревогой ожидала, чем закончится эта история. Бросить дом она не могла, да и компенсация от шахты ей не полагалась.
"Шахта работала под руководством Москвы, выбирая "чёрное золото" высшего сорта из-под посёлка. Наконец-то добрались до моего дома, в котором я прожила полвека, который построил мой муж Кафтайкин Василий Лазаревич.
Угольный пласт был взят и под моим домом, он провалился, осел в эту подработку, и его затопило водой. Еле сама унесла ноги, а спасала меня младшая дочь Ира со своим мужем Леонидом. Я им позвонила, что тону, они быстро приехали за мной, а на другое утро спешно забрали вещи, книги, хозяйственную утварь, что попало под руку, и пианино, которое жалко было оставлять в воде. Кур отдали соседям, живущим на даче.
За существование дома и несправедливое ко мне и к моему гражданскому праву отношение со стороны тогдашних властей я долго боролась, дошла и до суда, собрав все нужные документы для иска. Но что я могла сделать против этой бетонной стены несправедливости - ничего, просто они мне "кинули" гроши за разорение моего обустроенного гнезда, где прошла моя жизнь".
Л.Б.: Прежде чем это случилось, руководство шахты долго сражалось с моей бабушкой, пытаясь всеми правдами и неправдами выселить её. Предлагали какие-никакие деньги... В конце концов нашли какую-то юридическую лазейку (возникли проблемы с бумагами на дом), и выработка прошла прямо под домом. Возможно, всё бы обошлось, но, как объяснил зять (мой дядя), выработка прошла с нарушениями, и земля просела. Место болотистое, и дом оказался прямо в середине пруда. Бабушка едва пережила крушение "родового гнезда", лечилась в больнице. Кое-что ей удалось отсудить, но вернуть дом - её живую частичку, было уже нельзя.
Ударновские - совершенно особенный народ. Посёлок заброшен, люди разъехались кто куда, но держатся друг друга, и невидимые нити между собой рвать не собираются: ударновский - всё равно что фамилия. Иногда приезжают в осиротевший посёлок, навсегда потерянный для жителей, бродят по заросшим улицам. На видео показывают остатки отчих домов, а иной раз и поросшее ивой место, где когда-то процветало родительское подворье, удивляются и смеются, плохо скрывая горечь. Посёлка нет, но люди остались, и у старшего поколения словно выдернули из-под ног родную землю. Посёлок закрыли вслед за шахтой за ненадобностью. Наверное, так надо было...
Свободное копирование
