Около Свистухи, среди ярко-зеленых лужаек и темно-зеленых перелесков, кое-где разбросаны старинные собственные дачи: Реформатских, Благоволиных, Барсовых, Толоконниковых, Невских и Пиотровских; за деревней у треугольного озерка стоят под елями "избушки на курьих ножках" художника Иванова. За живыми изгородями дач пестреют цветы, виднеются крокетные и теннисные площадки. В ложбинах между ними песчаные дорожки, а рядом, как в лесу, растут бледно-лиловые колокольчики, зеленовато-белая любка двулистная (душистая северная орхидея) и розовато-малиновые стрелы иван-чая, который любит глухие, таинственные места и наводит настороженное настроение. Хор множества птиц, стрекот, звон и жужжание массы насекомых - все так естественно, будто не нарушает священную тишину.
Мама довольна, папа тоже, хотя жалеет, что нет поблизости больших лесных массивов - здесь преобладают еловые и смешанные рощи. Ну, а я... счастлива неописуемо: мне шестнадцать лет, я кончила школу, вокруг неисследованный прекрасный Эдем, впереди - безбрежное море Жизни...
Нина и Арсений сделали себе шалаш в саду у Толоконниковых, устроили постель на ветках и соломе, зажили вдвоем, как дикари. Татьяна Михайловна, его мать, женщина сильная, энергичная и строгая, не очень одобряет этот брак, ей не нравится развязное поведение Нины. У родителей - приземистая дача, пышный цветник, за ним образцовый самодельный корт и второй дом, который они сдают. Мама купила мне в комиссионном магазине старую английскую ракетку с широким верхом и тонкой ручкой, ее прозвали "лопатой". Подача в те времена была мягче, переброска мячей выше, счет вели по-английски - только и слышалось play да out. Я скоро научилась сносно играть в теннис, но полное отсутствие азарта не дало мне влезть на спортивный олимп.
Свободное копирование
