И вот разразилась, разлилась слезами третья туча: созвали общее собрание в полутемном клубе "фабрички". Парторг, профком и активисты критикуют, в чем-то обвиняют В. В. Ивашеву. Она сидит молча, понурив голову. У нее порок сердца, это меня беспокоит. Преданный Яшка С. пробует ее защитить, риску своей комсомольской репутацией, но его не слушают, требуют ее отстранения, велят голосовать: почти все "за". Я впервые дерзаю поднять руку "против" (сидящая рядом N. J. сняла с моей руки слишком заметный браслет). Инертная масса слушателей плохо понимает, в чем дело, за что травят директора и что происходит "за сценой", ведет себя стадно, подгоняемая длинным кнутом общественности и партактива. Заканчивая собрание, председатель президиума объявляет, что все московские курсы иностранных языков - ВКНЯ, Чичеринские, Степановские, "Главнаука" - сливаются в один котел, то бишь новый институт, куда нас всех автоматически зачисляют; впрочем, желающие могут поступить на лингвистическое отделение 2-го МГУ. Объявляет курсы и собрание закрытыми. Всё.
Подавленные, расходимся по домам. Я не могу прийти в себя - неужели правда всему конец? Не будет больше этого любимого мирка со всеми его людьми, науками, интересами? Почему? Для чего?! Как будто лечу в пропасть. Летом на даче не было покоя, колебалась, куда подать заявление. Мама опять решила по-своему, поехала в Москву и отдала меня в будущий Институт.
Свободное копирование
