Через год он женился на своей двоюродной сестре Тане, второй солистке балета Большого театра; ее мать, Людмила Викторовна Соколова - сестра его отца; ее отец - Александр Ермолаевич Эверт (брат командующего фронтом в 1915 году). Такой брак не разрешала церковь. Архиерей отказал Тане: "Поищите себе другого жениха". Она страшно обиделась и, не поцеловав ему руки, сердито ушла. Евгений Соколов в это время отделывал господский дом в Дубровицах, к свадьбе молодого барина. Увидев, что художник приуныл, тот спросил его, в чем дело, и отец поделился горем. "Пустяки. Устроим здесь. Дайте нашему попу сотню, он и с родной сестрой обвенчает". Сказано - сделано. 11 октября 1907 года состоялась выездная свадьба в уникальной коронованной церкви над слиянием Пахры и Десны. Был ясный осенний день; жених, невеста, четыре шафера, друзья и подруги поехали в поезде до Подольска, оттуда в колясках до церкви. Благополучно поменялись кольцами (одно из них, мамино, с именем отца и датой, я ношу до сих пор).
Они знали друг друга с детства, а в любви объяснились в Малахове очень романтично: Евгений, Татьяна - ему 19, ей 16; оба красивы и принадлежат к миру искусства; летний вечер, липовая аллея, первый невинный поцелуй. Их выследили и разлучили, его отправили на выставку в Париж, она вернулась в Московское театральное училище, в 8-й класс. Роман, однако, не прекратился и закончился через восемь лет незаконно-законным браком.
Татьяна была миниатюрной, изящной девушкой с решительным характером. Стосковавшись по Евгению, она поехала вдвоем с подругой Надей за границу. Как это было просто в 1903 году! Наметила по карте маршрут, купила в туристском агентстве, вероятно, Кука, круговой билет на три месяца за 300 рублей, послала дворника в "участок" обменять паспорт - через час укладывай чемодан, нанимай извозчика - и на вокзал! Первым делом в Берлин и, конечно, в Мюнхен... Три дня провели подруги среди художников, он и она повидались. Потом в Париж - приютились в мансарде на студенческой уличке в Латинском квартале; осмотрели Лувр и все прочее. Потом дальше, в Швейцарию. Там они присоединились к группе русской молодежи и прошли 90 километров пешком в высоких башмаках, в длинных юбках и громадных шляпах (по-моему, это ужасно: мне бы это отравило все путешествие). В Москве бабушке пришлось заплатить извозчику 20 копеек, так как у мамы не осталось ни гроша, но восторгов хватило на несколько лет: только и было разговоров, что о Lago di Como, да Lago Maggiore, да Isola Bella... ее долго дразнили этими лягами.
По возвращении из Мюнхена Евгений Соколов начал уверенно работать. В Москве на Новослободской улице существовал дешевый театр "Народный дом", где ставились классические оперы для просвещения масс. Там он начал с "Кармен" и писал декорации для других спектаклей. Понемногу он стал известен в театральных кругах и около них. В Большом зале Консерватории писал всем теперь знакомые овальные портреты композиторов; делал иллюстрации для сатирических журналов "Будильник" и "Волынка", их издавал Д. С. Моор; рисовал подборки открыток на темы народных песенок и русских пословиц; юбилейные адреса, виньетки, этикетки и прочее. Он продолжал участвовать в затеях "на Баньках" и в "Средах"; в Малахове занимался скульптурой: копал и мял глину, создал ряд статуэток, сосудов и комплект изразцов, сам сделал печь для обжига; часть изделий раздарил друзьям, часть оставил себе. После свадьбы родители сняли квартиру в Спиридоновском переулке возле Патриарших прудов, купили кое-какую мебель, им подарили столовое серебро и сервиз. Стены украсили этюды и эскизы отца. С ними всегда жила бабушка Мила, она служила заведующей в Доме трудолюбия филантропки Горбовой и переписчицей у писателя П. Боборыкина, а дома занималась хозяйством. У них была кухарка Акулина, дочь маминой кормилицы Авдотьи Васильевны Чудаковой из деревни Матушкино в Крюкове.
Свободное копирование
