авторів

1427
 

події

194062
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » Vladimir_Korsakov » Скорбные дни - 13

Скорбные дни - 13

28.04.1904
Пекин, Китай, Китай

28 апреля 1904 г.

Сегодня принесли телеграмму, которая гласила: "17 апр. С 9 час. утра до 5 час. дня японцы бомбардировали Тюренченскую позицию из 24 полевых 12" и ста 20" орудий против восьми орудий второй батареи шестой бригады и выпустили до двух тысяч снарядов. Наши орудия целы, поврежден один ящик..." С каким нетерпением искали мы в некоторых газетах подробностей описания боя под Ялу и на Тюренченских позициях, и что же? Несмотря на геройство нашего 12-го Сибирского стрелкового полка, наши войска были сломлены численным превосходством японцев и оставили неприятелю орудия и весь обоз... Первое время мы верили русской телеграмме и считали ложью сообщения английских газет... Верили настолько, что наш военный агент, полковник Огородников, поместил даже опровержение в тех же газетах известий о нашем поражении, говоря, что никакого боя не было, а была с нашей стороны лишь рекогносцировка аванпостов... "Как могли русские оставить 28 орудий, -- спрашивал полковник Огородников, -- когда у нас орудий всего было восемь?" Газета "The China Times", поместившая подробное описание перехода японских войск через Ялу и описание боя под Тюренченом, поместила опровержение полковника Огородникова и жестоко высмеяла его в своем ответе. "Полковник Огородников, как храбрый офицер, владеет, конечно, лучше мечом, нежели пером, -- так отвечала "The China Times". -- Известный историк Sir Edw Creasy говорит, что не числом убитых и раненых в битве создается решительное историческое значение боя, а влиянием исхода боя на дух противника...

Русский военный агент заявляет, что японцы безусловно вели стрельбу от 10 до 5 часов и что они перешли реку с большими силами, нежели то было нужно. Не лучше ли, во всяком случае, сделать переход с большими силами, нежели сделать его с маленькими?

Артиллерийский огонь японцев не был столь бесцелен, как порицающая его критика. Факт большого значения этого боя остается: японцы перешли реку, и притом перешли победоносно. На вопрос полковника Огородникова относительно взятия 28 орудий "The China Times" отвечает: это -- не дело газеты находить причину, почему японцы овладели 28 орудиями русских. Несомненно, объяснить это событие публике лежит на обязанности самого полковника Огородникова или же на обязанности его коллег..."

Какая жгучая краска стыда покрывала лицо, когда читали мы в газете и письмо полковника О., и ответ ему английской газеты!..

После боя на Ялу усиленно стали распускаться слухи, что в Порт-Артуре появились у нас подводные лодки, что эскадра наша начнет теперь смелее действовать против японцев... Ничему мы не верили, все считали ложью... Жутко, тяжело жилось среди иностранного общества не одним нам, все же имеющим возможность отдыхать и на культурной жизни европейского общества, и на литературе, и на возможности хотя временно уйти из гнетущего обихода, но жизнь шла еще тяжелее для людей низшего положения. Куда уйдет служащий в конторе почтальон, низший служащий в банке, куда уйдет, наконец, заброшенный в чуждую ему страну солдат?.. Чувство тоски одинаково сильно проявляется и у интеллигента, и у простеца... Даже среди интеллигентных людей это чувство тоски становится иногда настолько сильным, что заставляет посылать по начальству телеграмму, прося "немедленно дать отпуск во избежание дурного конца", и даже наиболее слабых людей заставляет прибегать к самоубийству. Мне приходилось наблюдать среди невольных поселенцев в Китае много разнообразных нервных расстройств, причина которых лежала именно в чуждых духу русского человека местных бытовых условиях, в местных климатических особенностях; особенно тяжела духовная жизнь людей малокультурных, предоставленных самим себе в своих думах и чувствах; правда, они и помогают сами себе в своей тоске... У русского солдата есть русская песня; у каждого почти солдата сундучок оклеен известными ему уже давно картинками. Но замкнутость казарменной жизни создает много тяжелого, нежелательного вообще, а в частности замкнутость военного сословия создает такую своеобразную рознь, которая настоятельно требует подробного освещения, изучения и исправления.

Русский человек при своем, несомненно, от природы добром сердце страшно невежествен и несамодеятелен; отсюда -- пьянство, карты и разврат; отсюда большинство русских в совершенстве изучило и знает все публичные дома с китаянками, американками, еврейками и японками, но это же большинство не прочитало ни одной серьезной книжки о Дальнем Востоке, -- ни о Китае, ни о Японии, ни о Корее. С глубокой благодарностью относишься поэтому к каждому из тех русских, кто хоть на время объединяет нас, внося искорку света в темное наше прозябание в Китае...

Получил сегодня первое письмо с пути от "Конфунция", а также получены очень запоздавшие письма из Порт-Артура. "Конфунций" пишет: "Состояние духа хорошее не только среди офицеров, но и среди нижних чинов. Всюду и везде видишь веселые лица, которым жить или умереть -- безразлично. В Ташичао на вокзале собралось в буфете человек 70 офицеров. -- О войне никто не говорит, как будто ее нет. Встречаясь друг с другом, только вспоминают былые времена, живут одними воспоминаниями. Живут, правда, тесно, но дружно. Терпят лишения, но делятся по-братски. В Инкоу встретили меня товарищи и повели к себе. Их жило восемь человек в маленькой комнатке. Вся мебель состояла из чемоданов и ящиков, но нашлось место уложить и меня.

Не стану говорить про старых офицеров, которые прошли огонь и воду, и медные трубы, а скажу про молодых, только что выпущенных из училищ: такое хладнокровие и такое спокойствие видно на их лицах, когда они говорят о смерти... Сейчас идем к Фыньхуанчену. Дух стрелков удивительный, идут себе беззаботно, песни поют, а вчера был сильный бой, который длился с утра до вечера. Говорят, что один полк сильно пострадал. Сегодня по дороге встретили транспорты раненых. При встрече стало тихо. В одной из повозок жалобно стонали. Некоторые стрелки поснимали фуражки. Но только прошли транспорты, -- и всякое уныние или думы о смерти как рукой сняло. Идем по местности, которой нельзя не восхищаться, но нет времени описывать, да и неудобно, сидя на земле, писать на чурбашке. Лишений много уже и теперь приходится испытывать. Приехав в Ляо-ян, стал искать себе лошадь, но нигде не нашел; купил клячу за 250 руб., которая по дороге издохла. Иду пока пешком с батальоном. Вчера (18 апреля) была такая пурга, промерзли так, что зуб на зуб не попадал.

Дня через два буду в Фыньхуанчене. Путешествую по чудной местности и каждую минуту вспоминаю вас, закуривая трубочку, -- папирос нет. Водки не пью, да ее и не достать. Рассказывают, что в буфете последняя бутылка водки продавалась с аукциона и пошла за 80 руб. Есть нечего; сижу на рисе и на чаечке. Консервов нет, доставка очень трудная".

Человек предполагает, а Бог располагает. "Конфунций" не дошел до Фыньхуанчена, так как после боя при Тюренчене было решено всем войскам отступить к Ляояну, а Фыньхуанчен отдать японцам без боя.

Письмо из Порт-Артура было доставлено сперва в Чифу, а из Чифу уже шло почтой. Из письма видно, что Порт-Артур имеет возможность сношений. В письме говорится, что "в Порт-Артуре пока все благополучно. Голодать не приходится. Мясо пока есть, хлеб и рис тоже. Японцы не беспокоят, но готовятся к нападению на Артур. Рабочие в Цзиньчжоу получают в день по доллару, и, кроме того, делают для них еще японцы угощение: дают свинину. Китайцы очень довольны. Слышал еще, что японцы усердно истребляют хунхузов и каждого китайца, одетого в черное, отправляют на тот свет, подозревая в нем хунхуза.

"Хун-ху-цзы" -- понятие сложное. В его состав входят в настоящее время массы, достигающие десятков тысяч грабителей, которые со всего Китая в ожидании поживы и грабежа собрались в Маньчжурию и располагаются шайками у городов и селений. Эти грабители -- всякий сброд и подонки китайского населения, составлявшие главную массу боксеров в 1900 г. и беспощадно истребляемые, как русскими, так и китайцами и, вероятно, японцами. В состав хунхузов входят и постоянные китайские разбойники, издавна "залегавшие" все торговые пути, грабившие караваны или бравшие выкуп и облагавшие данью все китайские селения. Эти разбойники всегда были распространены в Китае и всегда были хорошо вооружены. Возможно, что разбойники, составляющие отдельные шайки, также истребляются японцами. Но в настоящее время существуют, несомненно, летучие конные отряды, которые служат японцам, постоянно беспокоя русские сторожевые посты и угрожая железной дороге; это -- организованные японцами летучие отряды, среди которых, несомненно, есть китайские солдаты и японские унтер-офицеры и даже офицеры. Мы называем эти летучие отряды тоже "хунхузами", но это -- не хунхузы, а легкие японо-китайские летучие отряды на службе японцев. Насколько верен слух, ручаться не могу, но в настоящее время японцы будто бы организуют в Маньчжурии против русских более серьезного врага из тех же хунхузов, которые поступят под начальство прибывших четырех авантюристов-американцев.

С пленными нашими японцы обращаются хорошо. Капитан Г., раненный в бою у Цзиньчжоу, находится в плену у японцев и дал знать, что к ним относятся хорошо".

Из Мукдена писали от 26 апреля об открытии госпиталя на 70 человек, хотя госпиталь рассчитан на 250, да нет помещений. "Сестры кое-как поместились в двух "цзянях" (комнатах) по 10 и 5 сестер. Докторам и студентам пока еще нет помещения, почему живут все еще в Русско-китайском банке. Просили еще соседнюю часть храма; цзян-цзюнь, кажется, устроит. Слухи в Мукдене тревожные. Русско-китайский банк укладывает свои вещи и бумаги, чтобы быть готовым к выезду в Харбин. В городе китайское население боится хунхузов, а их здесь много. Было несколько грабежей. Часто бывает слышна продолжительная перестрелка. Раз наши сестры были перепуганы ночью, оделись и ждали японцев, а это стреляли хунхузы. У цзян-цзюня в распоряжении для охраны города всего 600 солдат. В Мукдене издается русско-китайская газета, имеющая своим назначением давать китайскому населению действительную картину положения вещей и предостерегать их от принятия на веру самых нелепых слухов, обильно распространяемых. Все сведения о войне переводятся на китайский язык для помещения в газете двумя студентами Восточного института из Владивостока. Неделю тому назад путь от Харбина до Мукдена два раза пробовали взрывать, подкладывали пироксилиновые шашки, но мало причиняли вреда. 27 апреля привезли 258 раненых. Из них поместили 125 в Евгеньевскую общину, часть -- в Фушуньскую больницу, часть -- во Владимирскую общину, которая расположилась в палатках на станции".

В письме из Тюренчена, написанном еще до несчастного для нас боя, автор письма, военный врач, дает интересное описание последних дней в Порт-Артуре перед началом войны.

 

"Война как с неба свалилась, -- пишет он.-- В Артуре не допускали мысли о войне, были все убеждены, что конфликт уладится дипломатическим путем... Приготовлений собственно никаких не было. Волновались, разговаривали о войне так же, как и каждую весну волновались. К таким разговорам привыкли и к воинственным порывам "япошек" относились с усмешкой. Даже когда японцы стали усиленно распродавать свои товары и закрывать лавки, то и тут отнеслись очень легко: "Ну, что ж? Вот случай накупить по дешевой цене японских вещиц". Автор письма вместе с полком вышел из Артура за несколько дней до бомбардировки и 23 января был с 11-м полком в Хайчене, а 2 февраля полк выступил на Ялу. "Наш полк шел первым, -- говорит автор письма, -- по убийственным дорогам, по горам с громадными перевалами; шел днем; бывало, шел и ночью, в скверную погоду. Полк шел, когда еще ничего не было устроено, -- ни этапов, ни продовольствия. У нас в полку главный недостаток в сахаре и табаке. Был в Шахедзы маркитант, драл за все неимоверно, до 80 к. фунт сахара; вместо коньяка давал какой-то китайский ханшиш, за 8 рублей бутылка; но теперь маркитанта нет; полк довольствуется своими средствами... Особенно тяжелы стоянки на одном месте. Тюренчен, деревня на Ялу; в 12 верстах вверх от Шахедзы, против корейского Ычжу. Мы охраняем переправу. Между нами и Ычжу -- пять верст; отделяемся рекой Ялу и Эйхо. Ычжу, как весь тот берег, занят японцами. Наши передовые посты находятся в 400 шагах от неприятельской заставы. Наша дивизия и наш 12-й полк, в частности, находится в передовой линии. Ычжу занят японцами с 21 марта, и с этого дня почти ежедневно идут у нас перестрелки; в одной из них погиб Демидович, начальник пешей команды охотников. Он был на острове между Эйхо и Ялу в самом тесном соприкосновении с неприятелем. 25 марта, ночью, он уничтожил отряд японцев в сто человек, хотевших устроить ему засаду и переправившихся через рукав Ялу на остров. 30 марта на заре сам погиб. Более всего досадно то, что и тело его досталось в руки японцев вместе с телами двух охотников: не успели унести. Несшие Демидовича были убиты и тотчас подобраны переправившимися через рукав японцами. Наша команда была всего 16 человек, из которых четверо убито, двое ранено. Это были первые убитые и раненые в нашем полку. В настоящее время переживаем очень напряженное состояние. На том берегу заметна усиленная деятельность японцев и, по-видимому, заготовка мостов. Только что получено известие, без всяких пока подробностей, что вчера (8 апреля) на Ялу, ниже Шахедзы, где стоит охотничья команда 11-го полка, было сражение, в котором тяжело ранен командир Змеицын, помощник его, 15 охотников и трое убито. У японцев -- тоже большие потери. До сего времени японцы проявили страшную медлительность, но зато укрепили в Корее чуть ли не каждый пройденный шаг. В Тюренчене претерпеваем массу лишений самых насущных. Сидишь в грязи, валяешься на канах {Кан -- система отопления жилищ у народов Востока и Средней Азии, пристенные глиняные нары, под которыми проходит теплый воздух по трубам, соединенным с кухонной печью. (Прим. ред.).}".

Дата публікації 23.01.2018 в 16:49

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: