25 апреля 1904 г.
"Конфунций" пришел ко мне сияющий. Его письмо к генералу Фоку имело успех: получено предписание отправить "Конфунция" в полк, а самому "Конфунцию" прислано извещение о прикомандировании его к отряду генерала Мищенко. Сегодня же "Конфунций" уезжает... Что бы ни ждало его на кровавом поле, "Конфунций" счастлив...
Из Маньчжурии приходят вести все мрачней и мрачней... Шайки хунхузов, организованные японскими офицерами, пытаются взрывать мосты, производят крушения поездов...
В отношениях к нам европейцев в Пекине хотя и соблюдается полнейшая корректность, но так и сквозит в этой предупредительной любезности и скрытое сожаление, и явное злорадство... Самочувствие наше отравлено, и стараешься избегать общения с иностранцами, -- так на душе и больно, и стыдно, и бессильная кипит злоба... Боишься, чтобы перед чуждыми, равнодушными к нашему русскому горю людьми не раскрыть тех язв, которыми, как проказой, покрыта русская жизнь... Один только ставший полуиностранцем из духовного звания Моноклев живет в иностранном обществе... Даже китайцы перестали верить в наше не только морское могущество, но и в силу наших сухопутных войск...
Большинство русской колонии стало совершенно безразлично и, махнув на все рукой, погрузилось в карты и пьянство... Иностранцы же все более и более волнуются при получаемых известиях с войны...
Свободное копирование
