16.04.45. Пон. Вечером в интернате произошло «ЧП». Малышев притащил от пленных немцев офицерский мундир. Напялил его на себя. И без того, похожий на немца, белесый, с горбатым неровным носом, бесцветными бровями, он ещё исказил мимикой рожу до неузнаваемости. Выражение гестаповское, злое, с выдвинутой челюстью и плотно сжатыми губами. Заскакивает в комнату, не замечая, что там директор школы проверяет порядок, горланит:
– Штет ауф!
Мы очумели. Оторопел и директор, стоявший в глубине комнаты.
– Штет ауф! – повторяет «гестаповец».
Мы прыснули и подавились, понимая, что угрожает Альберту.
– Что за баловство! – наконец, приходит в себя директор.
Наступила очередь шока у Малышева. Увидев начальника, он подавился воздухом. Никак не мог вдохнуть. Стал бледнеть.
– Виноват! – с трудом выдавил из себя.
Директор увел его на беседу к себе наверх. Судим-рядим о возможных последствиях. Наконец, приходит «гестаповец» без мундира, как общипанный петух. Горько улыбается.
– Ну, что?
– На комсомольское бюро.
– Как на комсомольское? – хочу смягчить обстановку. – «Гестаповца» на комсомольское бюро? Невероятно!
Сообщается, что танковая промышленность СССР в 1944 г. увеличила выпуск танков по сравнению с 1943 г. на 25,4 %. Наши перешли в наступление на Берлинском направлении. Задавим фашистов!
Свободное копирование
