6.02.45. Вт. Проснулся с подъёмом. Полчаса невероятного шума, суеты. Потом все ушли на занятия, интернат опустел. В окно солнышко заглядывает, отогревает меня. Температуры не чувствую. Лишь слабость в теле, и какая-то тяжесть давит меня к постели. Руки, ноги тяжёлые – не поднять. Заставляю себя встать, сходить в туалет. Позавтракав, лежу в дрёме. Уже не трясёт. Кто-то стучит в дверь снаружи. Дневальный выходит и заводит моего батю. Откуда? Как сюда попал? Он присматривается ко мне, будто не узнаёт.
– Ты шо, заболив?
– Немножко.
Батя присел на поданный ему дневальным табурет, глаз не отрывает от моего лица. Видно, я здорово сдал. Он заморгал часто-часто, и слёзы покатились из его глаз. Я только один раз в жизни видел его плачущим, когда умерла Люсенька.
– Па, ну чё ты? Дома случилось что? – встревожился я.
– Та ни. Дома всэ в порядку. Телеграмма нам пришла, шо ты заболив. От я и приихав. Забрать тэбэ.
– Не, папа. Я уже поправляюсь.
– Та на тэбэ дывыться страшно. Поихалы хоть на поправку.
– Не, папа. Я сейчас слабый ехать. Но я поправляюсь.
Батя смотрит на разбитое окно. А за окном солнце скрылось, опять ветер, метель. Он вздыхает тяжело.
– Я привиз тоби кое-шо поисты, – лезет он в сумку.
В это время приносят мне обед. Кружка супу, полкружки перловой каши, компот.
– Оце такый обид, – рассматривает батя блюда. – Яки ж вы лётчикы, шо вас так кормят?
– Ещё не лётчики, папа.
Он достаёт мне оладьи, пирожки с картошкой. Мамина вкуснятина. Я ем, а он поглядывает на меня, на разбитое окно.
– Брось ты все цэ! Поихалы до дому. Поправишься, устрою на железную дорогу. А тут ты умрэшь.
– Не-е-е, папа. Никуда я не поеду отсюда.
У него дрожат губы. Вот-вот заплачет. Слаб мой батя стал. Стареет. В этом году 60 лет. Да и жизнь потрепала. Долго мы говорили о доме, своих, о письмах, новостях. И вот пора ему идти на поезд.
– Поехали, – ещё раз пытается он меня сломать. – Ты весь синий, чёрные круги под глазами. Шо я матери скажу?
– Скажи, что я поправился. Приеду скоро, может в этот выходной.
Достал свою новую фотографию, подаю ему.
– Вот. Покажи всем. Видишь, справненький!
Он долго рассматривал карточку. А потом поднялся, обнял меня не умеючи и ушёл с чувством невыполненного долга со слезами на глазах. А моё сердце сжала тоска. Надо скорее поправляться и приехать домой «справненьким».
Свободное копирование
