"Дипломаты - это честные люди, посланные за границу, чтобы лгать в пользу своего государства", - так характеризовали римляне сущность дипломатической профессии. Верна ли эта характеристика и не сгустили ли в ней циники-римляне краски, я не берусь судить, так как слишком близко стоял к этой профессии в течение многих лет.
В этой книге я решаюсь описать то, что глаза мои видели за два с половиной десятилетия дипломатической деятельности.
Начал я свою службу в бывшем Министерстве иностранных дел 23 мая 1893 г. На дипломатической работе побывал в шести странах, служил в центральном ведомстве при десяти министрах иностранных дел, достиг чина действительного статского советника и был пожалован в звание камергера двора его Императорского Величества.
За это время я имел дело с сотнями официальных и неофициальных представителей разных стран и народов и близко сошелся с многими десятками из них.
В 1917 г., во время Октябрьской революции, я был поверенным в делах России в Мадриде, а теперь единственный из всех дипломатических представителей российского правительства, служивших за границей до ноября 1917 г., работаю в Советском Союзе. Мне кажется, что мои воспоминания могут представить известный интерес и для нынешнего поколения, столь далекого от описываемой эпохи.
Эта эпоха непосредственно предшествовала установлению в пределах бывшей Российской империи нового социального строя. Она охватывает в России период двух войн и трех революций и предшествовавший этим войнам период роковых авантюр царской дипломатии на Дальнем и Ближнем Востоке. Тем не менее я буду по возможности воздерживаться от оценки виденного. События говорят сами за себя, а на их фоне красноречивы без комментариев даже мелкие повседневные факты дипломатического обихода.
Воспоминания обыкновенно не терпят неточностей. Хотя я не вел дневника и в силу профессиональной щепетильности никогда не сохранял своей переписки, касающейся службы, мне все же удалось благодаря любезности Центрального архива РСФСР некоторым образом проверить свою память. Я перечитал подлинники около двухсот моих донесений и телеграмм и многие сотни документов и писем моих начальников - послов и посланников. За двумя-тремя исключениями я не ссылаюсь на них, чтобы не загромождать текста и не лишать книгу характера личных воспоминаний. Равным образом мною приведены лишь две или три выдержки из газетных статей, так или иначе относящихся к моей службе.
Москва, 1 июля 1927 г.
