Говоря о деловых качествах отца, мне хотелось бы вспомнить однажды состоявшуюся встречу с его бывшим начальником (Чистяковым). Он был направлен работать в милицию начальником районного отделения по рекомендации райкома партии. Когда он пришел на прием к начальнику милиции Москвы, легендарному Вулю, и сказал, что не знает милицейской работы, тот ответил, что даст ему такого заместителя, за которым он будет, как за каменной стеной, и у которого он сможет научиться всему. Верхней ступенью карьеры моего отца могла быть только должность заместителя начальника района, так как отец был беспартийным, и не хотел вступать в партию. Но даже это его в последствии не спасло.
Интересна судьба самого Чистякова. Однажды в нашем доме собралась компания папиных друзей и сослуживцев. Это был, по-видимому, 1935 год, шло обсуждение конституции 1936 года. Чистяков увидел проект конституции, который был у нас, и спросил, что это за проституция у вас лежит. На следующий день это стало известно в соответствующих инстанциях, и последствия, которые ожидали Чистякова, были страшными. Всех, кто был у отца, вызывали на допрос, но они заявляли, что ничего не слышали, так как были мертвецки пьяными. Считалось, что единственно трезвым человеком в компании была мама, которая была хозяйкой и вообще не пила. Так мама впервые попала на перекрестный допрос в НКВД. Отец и его друзья, включая Шведова, а было известно, что именно его жена заложила Чистякова, сидели и ждали возвращения мамы.
На вопрос следователя, что она слышала во время этого вечера, она отвечала, что ничего такого она не слышала.
- Как же так - возражали ей - вы же были трезвой. Вы должны были слышать.
- Но я же хозяйка и должна была обслуживать гостей. Кроме того, почти пол вечера я в ванной приводила в чувства свою подругу, которая была в ужасном состоянии. И она назвала имя жены Шведова.
- Как - удивились следователи, - она была настолько пьяна?
Дело было закрыто. Но последствия для Чистякова все-таки были. Он был отправлен в Бурят-Монголию, что и позволило ему остаться живым в 36-38 годах, когда почти весь кадровый состав московской милиции был уничтожен. Когда нам с мамой довелось встретиться с ним, он занимал скромную должность инженера на каком-то заводе.
