16-го, рано утром, я смотрел на пешее и конное учение кадетов и жандармов; они превосходно исполняли свое дело, и я с удовольствием следил за движениями этих красивых людей и их лошадей. Потом я простился с Платеном, от которого поехал к Негелейну, чтоб, по обещанию, завтракать у него перед моим отъездом. Но из завтрака вышел целый обед. Покуда готовили кушанье, г. Негелейн разменял мне несколько червонцев на серебряные деньги и при этом случае показал свое богатое собрание старинных золотых и серебряных монет. Этим он выразил, несмотря на всю краткость нашего знакомства, особенную ко мне доверенность и дружбу: меня уверили, что очень немногие могут похвалиться этим так называемым счастьем. Не помню, видел ли я когда-нибудь столько прекрасных и редких монет в руках частного лица (кроме, разве, аббата Локкумского в Ганновере). После завтрака пришел почтальон и объявил мне, что пора ехать.
