Симптомы кладоискательства, которым заболел брат, заключаются в том, что человеку начинает казаться, что где-то поблизости зарыт клад, и человеком овладевает непреодолимое желание этот клад отыскать.
Началось это у брата таким образом. Однажды отец приехал домой поздно ночью и притом сильно на взводе. Вообще-то определить степень опьянения не было никакой возможности, так как, сколько бы ему ни пришлось выпить, он всегда держался на ногах твердо. Только в голове у него начинало что-то путаться. Он замечал, что из-за своего пристрастия к вину все больше терял уважение матери, и болезненно это переживал. Ему страшно хотелось, чтоб она его уважала, как уважала тогда, когда они встретились в молодости, полюбили друг друга и решили не расставаться всю жизнь и делить все радости и печали. Ему хотелось, чтоб все встречали его улыбками, чтоб все радовались его приходу, но, видя недовольное лицо матери, он расстраивался и старательно доказывал, что достоин всяческого уважения, но ему попросту не везет, его никто не понимает, но он еще всем что-то докажет и напишет книгу, и тогда всем все станет ясно, и все что-то увидят, и вот тогда только все что-то поймут… Он давно уже толковал, что напишет книгу, хотя всем было ясно, что никакой книги он написать не может, и все разговоры об этой книге обходились обычно без всяких последствий. Но на этот раз братец почему-то вдруг возьми и спроси:
— А как будет называться книга?
— А ты небось думаешь, что я не знаю, как она будет называться? — прицепился тут отец к брату.
— Ничего я не думаю. Я так просто спросил.
— Хотел над отцом посмеяться! — не отставал отец. — Вот, мол, батька твердит все, что напишет книгу, а сам даже не знает, как она будет называться! Нет, брат, батька у тебя не такой дурак. Он знает, что название для книги — это все. Будет название — будет и книга, а не будет названия, так и книги не будет. Понял?
— Ну вот мне и интересно, какое будет название. Его ведь еще придумывать надо, — ответил брат.
— Ничего не надо придумывать! Все уже сделано. Вот тут все есть, — отец похлопал себя ладонью по лбу.
— Ничего там нет, — махнул брат рукой.
— Чего нет? — удивился отец.
— Названия нет.
— А если я скажу, тогда что будет?
— Ну, тогда будет.
— Что будет? — не понял отец.
— Ну, название будет, — объяснил брат.
— Ну, так слушай, название будет такое: “Тайна на дне колодца”.
— Не модно, — махнул брат рукой. — Это во времена Диккенса такие названия книгам давали. А теперь мода другая.
— Какая же теперь, по-твоему, мода?
— Вот если б ты, к примеру, книгу назвал “Бред сивой кобылы” или “Сарынь на кичку, елова шишка”, то было бы модно, или, например, “Печаль полей винцом полей”…
— Каким винцом? — с недоумением спросил отец.
— Будто не знаешь, какое винцо бывает!
— А! Издеваешься! — закричал отец.
Он бросился на кухню, схватил топор, но брат успел выскочить за дверь. Отец выбежал во двор и принялся гоняться вокруг дома за братом. Мы все с тревогой глядели в окна, наблюдая за этой погоней. Хотя я и понимал, что отец просто хотел попугать брата, но все-таки было страшно смотреть, как он бегал за ним с топором в руках при лунном свете.
Уже было часа два ночи, когда отец наконец угомонился и лег спать.
Свободное копирование
