Старушка-Кремль (Карамель) новых дней подвергнут бичеванию:
Многие стонут, а я радуюсь.
Боюсь тишины, боюсь покоя.
При белом молоке электричества треск пулемета.
На первые страницы летят машины — живой, веселой (дням нашим подобной) — я (когда пишу это) еще не читал Его — Моя биография книги Василия Каменского, но радости смех связал многие века наши, но незабыто упоение Стенькой Разиным, но Девушки Босиком еще звучат весенним бегом Этого предлетья и среди наивно — мудрых строк своих поместив страницу опытного творчестве твоем друга — на полку емлешь колесницу прозы твоей, Вася, — цемент — цемент.
Ибо, благодаря оному отчетливей воспринимаем формы, очертания камней отдельных, созидающих вечный дворец творческой души Василия Каменского.
Поэт мудрец и авиатор —
Помещик лектор и мужик —
Я весь — изысканный оратор —
Я весь — последний модный шик.
Это сочинения Василия Васильевича — но это правда — это не сочинение. Как и это:
Необходимо Искусство Российское
Футуристам спасать.
(В. К.)
И честная грудь Васи уже украшена двумя медалями за спасение утопающей погибающей литературы русской.
Бросает лазурнотворческаго берега духа своего — книги свои — спасательные круги.
Круги спасатель.
Поэтам от резиновой «штемпелеванной калоши» (№ Пушкина и др.) непонять Каменскаго. Канта поймут Россетский камень оригинальцитатствуют, а перед детьми приходящими станут недоуменно и протестующе.
И мимо них пройдет «странный странник Странных Стран» мимо «белой с колоннами террасы».
«Сложив футурные стихи
В мешок крупчаточный»,
«Уйдет на богомолье»
Или (с горя) «в канаве будет крапивой Расти»
Многие увлеклись «Паном» (Гамсун) — Вася детски отдался со многими (Начало карьеры) Пану — но сказалась черноземная матка Русь — детки вылетели — дуги русскоразноцветные.
Детки взошли вывески провинциально размашистые (вся жизнь, весь день — Все) и Парижу не угнаться — книжки родились.
«Открыватели стран —
Завоеватели воздуха —
Короли Апельсиновых рощ
И скотопромышленники».
Примечание : курсив наш — именно и ското — ибо поэт.
«Перекидывает мосты.
От слез Бычачьей ревности
До слез Пунцовой девушки».
Вася искренен — девушки становятся пунцовыми: Поэт признается им:
Он признается той
Что «была одета в брюссельские кружева».
Что Его —
Жизнь течет
В мечтах сгорая
Для песен — женщин — и вина.
Но девушка становится пунцовою ибо Василий Васильевич — Истинный поэт «незнает к каким пристанет берегам».
Вот он подымает (истый цаловальник):
Чарку вина
За здоровье Комет
Истекающих бриллиантовой кровью.
(пьет… настроение меняется вдали гроза)
«Или лучше — заведем грамофон.
Ну вас — к чорту —
Комолые и утюги».
Послать к чорту «отель малиновый», «девушку лань», «Кисловодск мечтательный в долине», «Углекислыя ванны нарзана» все к чорту послало Сердце землелюба крестьянина Каменскаго и вот:
«Последний модный шик».
«Чугунное житье.
Ношу кривой татарский нож
Индейское копье.
Хочу — кричу — топор точу —
И жгу смолье.
В четыре пальца просвищу…
Людей не вижу не ищу.
И выплюнул слова.
М-ммычу
Ядреный вол лугов».
Но конечно, пунцовые (от восторга) поклонники и «ицы» Гения Каменскаго Васи — не бойтесь такое одичание поэта редко, чаще:
Знаю
Скоро для примера
Я от людей уйду рыбачить
И где нибудь в шатре
На Каме
Я буду сам варить картошку
И засыпая с рыбаками
Вертеть махорочную ножку.
Примечание друга поэта: картошку варить мастер, а насчет махорочной ножки-то врет.
Вот благодаря признаниям Василия Васильевича — Картошковара мы и знаем теперь откуда у него все это:
Цив-цинь-вью
Цив-цинь вью
Чок-й-чок.
Цль-плю-ций.
Ций-тюр-лью.
Чурлюжурлит журчей
Чурлю-журль
Голубель сквозь ветвины молчаль
Элль-лё-лё,
Уже поздно — пора кончать.
Несердись Василий Васильевич, что кратко, но боюсь сбить тебя твоей книге (бросишь прозу — и кончишь книгу стихами).
А ведь поэт должен и прозу делать ибо кто же лучше поэта смыслит во всех тонкостях труднаго искусства (чтобы небыло скучно).
Я еще: (моя последняя мысль) Василий Каменский пройденным своим творческим путем доказал, что Велимир Хлебников (Великий Соотечественник и Современник) может быть закончен (частично), дополнен (на путях словотворчеста и. Жаль, что время такое трезвое а то бы)
Две реки сливаясь воедино
Великий вод разлив родят
Где парусам так вольно править спину
Где ветра вечно шумный сад.
Примечание: (Я тоже перехожу на стихи ибо писал о поэзии.)
Перо и кисть приложил:
Давид Бурлюк.
Свободное копирование
