Наружностью мать моя была прекрасным типом тех скандинавских женщин, красотой которых так восхищаются все бывшие в Швеции и Финляндии. Она была олицетворением доброты и кротости, что выражалось в ее прекрасных голубых глазах и во всех чертах ее лица и придавало удивительную приятность и прелесть ее наружности; эта наружная красота была верным отражением ее душевной красоты. Она с любовью помогала и снабжала всем нужным просивших ее помощи, сердце ее было исполнено любовью к Богу и ближним. Домашнее хозяйство ее было образцовым. Несмотря на небольшие средства, в доме у нее всегда и всего было в изобилии, и она из всего умела извлекать полезное. Дети всегда были одеты прилично и с величайшею опрятностью. Она никогда никого не осудила, и когда слышала осуждение, то молчала. Но несмотря на кротость, она была строга, где было нужно, и никогда никто из детей не смел ее ослушаться. Мы любили ее со всею нежностью детских сердец и чтили как святую. Как теперь смотрю на нее, сидящую на диване, всегда занятую какою-нибудь работой, на ее прекрасное кроткое лицо, или пред сном читающую, облокотясь на комод, свои немецкие псалмы, причем, когда обращалась благословить нас, отходящих ко сну, помню, что глаза ее всегда были наполнены слезами. Хотя она была лютеранского исповедания, детей воспитывала в строгом православии. По воскресеньям всегда ходила с нами к обедне и всегда заходила на могилу отца, который похоронен был у алтаря прекрасного каменного храма, им же сооруженного. В Петров же день (память отца) всегда служилась панихида, и, несмотря на многие годы по смерти отца, она очень плакала. Плач ее был тих, и только слезы, катившиеся по ее прекрасному кроткому лицу, свидетельствовали о ее скорби.
Пройдя часть жизненного пути с таким человеком, каким был наш отец, и быв проникнута любовью к Богу, она нас всех воспитала в этих чувствах, которые если и не оградили меня от различных увлечений и заблуждений молодости, то, по крайней мере, скоро пробудили от упоения и возвратили на истинный путь, который указывает нам христианская вера. Она глубоко чтила нашу Православную Церковь и, желая не отделяться в вечности от всего, что было так драгоценно для ее супружеского и материнского сердца, она скончалась в лоне нашей Церкви, приняв миропомазание и приобщившись Святых Тайн из чаши Господней.
Свободное копирование
