Не найдется твердой точки опоры для суждения об евреях и в тех мнениях, которые высказывались, в разное время, исследователями Востока, историками культуры, учеными и философами. Противники еврейства часто приводят слова Гердера, указавшего на то, что еврейский народ остался и навсегда останется в Европе народом азиатским, чуждым нашей части света. Они страшатся мощи еврейской крови, силы еврейской завоевательной идеи и, сопоставляя эти опасные свойства с нашей европейской дряблостью, видят в готовности европейцев решать еврейский вопрос с точки зрения высшей справедливости, - доказательство слабости, печальное идеологическое заблуждение. По мнению одного из новейших исследователей влияния, оказанного евреями на европейские народности, - Г.С. Чемберлена, равноправие является "пустой фразой склонного к фразерству народа". Однако, мнение ориенталиста Лассена, признающего, что индоевропейские народы выше и богаче одарены, нежели другие, считая в том числе и еврейский, - разделяется многими, и это обстоятельство как будто несколько смягчает наше опасение подпасть еврейскому владычеству. Не мало благородных умов становится на защиту евреев с точки зрения христианской морали и терпимости, полагая, что в свете христианского учения нет места для религиозной исключительности, для мрачных идей гонения и преследования, что сопротивление влиянию чуждого христианству миросозерцания достаточно обеспечено победоносным развитием христианского духа. Но и здесь приходится встречаться с возражениями, вызванными паническим страхом перед еврейским влиянием. Один из новейших немецких философов, Дюринг, находить, что еврейство не есть религия, а - раса, враждебное всем современным культурным нациям племя. Признавая, что нет возможности отвернуться от иудейства, сохранив при том христианские предания, считая, что "христианство выводится от ветхозаветных пророков", Дюринг находит, что "христианин не может быть серьезным антисемитом", а потому предлагает отвернуться от христианской религии, дабы освободиться от гебраизма.
В России последнее мнение вряд ли встретить сочувствие народных масс. Давний упрек нашего народа по адресу евреев за то, что они "Христа распяли", указывает на осуждение этого исторического факта русским религиозным сознанием, но не дает права заключать о религиозной нетерпимости русского народа. С другой стороны, не приходится наблюдать в русской православной массе инстинктивного страха перед еврейством и той безотчетной ненависти, которая порождается сознанием грядущего, неизбежного торжества чуждой и враждебной силы. Усилившуюся за последнее время агитацию против евреев, идущую сверху вниз, от центра к периферии, из дворцов к хижинам, население хижин туго воспринимает и недоверчиво слушает проповедь ненависти и грозные предостережения своих официальных печальников и наемных заступников. Можно, пожалуй, признать, что наш народ не склонен к "пустому фразерству", что равноправие евреев, как идея, столь же чуждо ему, как, например, женское равноправие, по поводу которого в первой Думе раздавались недоумевающие крестьянские голоса. Возможно даже допустить, что овладевшая теперь помыслами крестьян аграрная реформа заставляет кое-кого из них относиться с некоторым вниманием к тем голосам, которые стараются внушить земледельческому классу мысль о стремлении евреев произвести общий дележ, чтобы захватить при этом лучшие куски. Но последнее явление - преходящего характера, и я склонен думать, что проект общего гражданского равноправия не вызовет в России народного осуждения только за то, что им предусмотрено, между прочим, освобождение евреев от наложенных на них законом ограничений.
Свободное копирование
