С бессарабским духовенством я имел мало соприкосновения. Епископ, стоявший в 1903 г. во главе кишиневской епархии, был заурядный чиновник духовного ведомства, не имевший, как мне казалось, свойств, необходимых пастырю душ и проповеднику евангельского учения. Трудно было найти интересную тему для собеседования с ним, и наши разговоры, при взаимных визитах, шли обыкновенно очень туго. Вспоминаю только два-три предмета, постоянно занимавшие ум преосвященного; это были, во-первых, жалобы на жаркий климат Бессарабии и на обиход местных православных монастырей, дозволявший монахам питаться по греческому уставу, т.е. вкушать мясную пищу. В результате монастырский стол, при посещении владыки-архиерея, уставлялся жареными поросятами, индейками и гусями, что бесконечно угнетало православную душу строгого постника, не видевшего на родине подобного извращения монастырской жизни. Затем, почему-то владыку всегда занимал один финансовый вопрос, за разрешением которого он неоднократно ко мне обращался. Он недоумевал по поводу установленного законом порядка выдачи ежемесячного жалованья всем состоящим на государственной службе лицам, по двадцатым числам каждого месяца. "Как же так", спрашивал Иаков, "а если чиновник до первого числа уйдет со службы, или, положим, умрет, как тут быть казне? С кого она получить излишне выданные деньги? Большая путаница в счетах от этого и явный убыток казначейству. Думаю, что в других странах так не делается".
Свободное копирование
