Карантин

Вновь прибывших в лагерь положено держать в карантине в течение двадцати дней, но это выполняется лишь в тех случаях, когда они не в состоянии двигаться. Как правило, уже на следующий день гонят на работу. Правда, обычно норму выполнять не обязательно, зато кормят по худшему, так называемому «первому котлу».

Поселили нас в «палатках» — сооружениях, покрытых двухскатной крышей, а по бокам огороженных стенами из жердей, обмазанных глиной; внутри них вдоль оси симметрично расположены двухсторонние верхние и нижние нары.

О комарах и клопах мы знали по рассказам зэков, но то, что обрушилось на нас, превзошло все ожидания. Я лежал на нижних нарах, а с верхних падали проклятые клопы, лезли изо всех щелей. Я то и дело скидывал с себя крошечное детское одеяльце, захваченное мною из дома, и вступал в единоборство с ними. Но тотчас начинали истязать комары, гудевшие, как самолеты. Промучившись так часа два, я полез вниз, уповая, что там хоть клопов будет поменьше. Тщетная надежда! Через несколько минут нагрянуло целое полчище, и все началось сызнова. Вылезая из мнимого убежища, я чуть не напоролся затылком на острие здоровенного гвоздя и выскочил на двор, благо бараки тогда не запирались. Там я устроился на столе, где и заснул лишь под утро. В последующие ночи было не легче: пытка продолжалась, но усталость брала свое. Тем временем, кровопийцы вершили черное дело, высасывая из нас кровь, которую все труднее становилось возможным восстановить при столь слабом питании. После того, как в течение первого года войны уничтожили, за малым исключением, весь состав лагеря (35 000 человек), сверху пришло, наконец, указание морить клопов, и вновь прибывающие на место погибших зэков уже не подвергались этому ежедневному истязанию.

Через неделю после нашего приезда склады лагеря опустели, и питание стало резко ухудшаться. Теперь нам давали черпак жидкой баланды и черпачок немного более густой кашицы. Продовольственные посылки были запрещены с первых же дней войны, и все держались только на хлебе.