Сегодня позвонила мне Е. В. Языкова и сообщила о ее разговоре с Натальей Петровной Кончаловской. Наталья Петровна очень обрадовалась и сказала:
"Что ж он меня бросил?" Она тут же изъявила желание посмотреть "Лермонтова". Узнав об этом, я сразу же позвонил ей.
- Я давно не таскала тебя за вихры, - сказала мне Наталья Петровна, и мы условились, что сегодня же от 18 до 19 часов я приеду к ней на дачу.
Я захватил с собой и Ивана: ведь когда я впервые попал в дом Натальи Петровны, то был почти такой же, как мой сын теперь, ну, может быть, года на два постарше.
Мы обнялись. Она, видимо, заранее решила взять меня "за вихры", что и исполнила при встрече.
- Мало осталось волос, - сказал я, - но еще есть.
Мы прошли в дом Никиты и поставили кассету с "Лермонтовым". Я сказал несколько слов, и начался просмотр. Кроме нас с Иваном, фильм смотрели дочь Натальи Петровны Катя, сын Андрона с подружкой и другом и еще одна приятельница Кончаловской.
Смотрели они, не проронив ни слова. В том фрагменте, когда Лермонтов читает "В минуту жизни трудную", Наталья Петровна шепотом повторяла стихи. Она полностью приняла фильм: оценила форму картины, ее поэтичность, оторванность от земли, от быта, одухотворенность, чистоту, сумела почувствовать мою влюбленность в Лермонтова. И сказала, что фильм войдет в историю кинематографа и будет еще оценен.
Она удивилась кампании Союза кинематографистов, развернутой вокруг "Лермонтова", хотя и высказала возможные причины такой оценки: зависть, бездуховная неспособность оторваться от земли, жажда бренного копошения в бытовизме, мелочах...
Иван сыграл нам концерт Гайдна, поразив Наталью Петровну и еще более удивив своим сочинением "Парус" на стихи Лермонтова. Наталья Петровна сказала, что у Ивана "особое дарование". Я предложил Ивану поимпровизировать на тему нашего фильма. И он сыграл прекрасную музыку.
На прощание, обнимая меня, Наталья Петровна шепнула: "Так вот ты какой стал, Коленька!.. Храни тебя Господь!"
Свободное копирование
