Белый чистый снег выше пояса. 26 крещенских градусов. Долгожданный воскресный день отдыха, столь необходимый изнуренному петербургской бальной жизнью, обесточенному и обессоченному организму.
За завтрашний день надо успеть написать титры фильма, составить план съемок, еще раз обмозговать необходимые комбинированные кадры, написать статью в мосфильмовскую газету - "Прощание с киногруппой", перечитать письма М. Ю. Лермонтова и выписать нужное для закадровых текстов, распределить порядок лермонтовской живописи в монтаже и додумать фоны и пластику письменных текстов В. Г. Белинского и Лермонтова для работы со шрифтовиками, продумать фон под титры. Вот таков мой отдых в воскресный день. И все же это отдых, в череде изнурительных, боевых съемочных дней и ночей.
Я переполнен фильмом до краев, как сосуд пламенной влагой. Он согревает, обжигает, постоянно напоминает о себе. Вот и приблизилась завершающая стадия окончательного монтажа - сейчас начнется сращивание плоти и крови картины, соизмерение составляющих ее клеток, безжалостное усекновение лишнего во имя действенной мысли и строгого ритма фильма, строжайший отбор необходимого.
Приближается этап выстраивания мыслей Михаила Юрьевича - текстов, произносимых за кадром.
Не перестаю благодарить судьбу, подарившую мне счастье трудиться над "Лермонтовым".
* * *
Откровение А. С. Пушкина:
"Я всякий раз чувствую жестокое угрызение совести, когда вспоминаю, что я, может быть, первый из русских начал торговать поэзией. Я, конечно, выгодно продал свой "Бахчисарайский фонтан" и "Евгения Онегина", но к чему это приведет нашу поэзию, а может быть, и всю нашу литературу? Уж конечно, не к добру. Признаюсь, я завидую Державину, Дмитриеву, Карамзину: они бескорыстно и безукоризненно для совести подвизались на благородном своем поприще, на поприще словесности, а я?.."
Свободное копирование
