Ленинград

      Рахиль Салита, жительница Икора, мамина заказчица, переехала в Ленинград. Это была единственная зацепка. Ею я и воспользовалась. Написала письмо с великой просьбой помочь мне.  Ответ пришел положительный. Немедля тронулась в путь. Недаром в детстве меня звали Стрекозой.

      После моего отъезда родители получили телеграмму с просьбой повременить с приездом: трудно с пропиской. Но поезд уже мчал меня к заманчивому городу.

      Перед отъездом дала телеграмму Грише Моняку, думала, встретит в Москве, а там, чем черт не шутит, может, Москва приглянется; но Гриша был в командировке и мою телеграмму получил с опозданием.

      Встретил меня Ленинград дождем. Сдала вещи на хранение и пошла искать свою землячку. Рахиль развела руками. Ее предупредительная телеграмма меня не застала. Делать было нечего. Приютила.

      В квартире жила бывшая домовладелица, она смотрела на всех злыми глазами и часто ругалась по любому поводу. Я ее боялась. Хозяйку уплотнили, оставили ей одну комнату, заваленную вещами, коврами, картинами, стоявшими на полу у стенок. Была она зла на все и всех.

      Я ходила по квартире «тише воды, ниже травы», старалась не показываться ей на глаза. О прописке нечего было и думать. Вышел указ: не прописывать иногородних. Я была на нелегальном положении.

      Жила Рахиль на Достоевской улице в девятиметровой комнате, окна которой выходили во двор и упирались в стену противоположного дома. В комнате был мрак, все время горел свет.

      Решено было пока ознакомиться с достопримечательностями Ленинграда, а там будет видно, - думали мы. Так и порешили!